дали.
В конце концов я сдался и продолжил пробираться на север. Спустя полчаса вокруг было уже темно.
Если только я правильно определил направление, это была не ночь на полчаса, но долгая 'полярная' ночь.
Еще десять минут - и я уже не видел, куда иду. Я улегся на землю и блаженно вытянулся. В первый раз за последние часы я смог расслабиться и отдохнуть. Если уж я не вижу ничего вокруг себя, меня здесь тоже не найти. Во всяком случае без фонарика.
Я сказал, что мог отдохнуть, но на самом деле это было не так просто. Я был слишком взвинчен. Большая разница - видеть мертвого человека вроде Пэдди Эндертона, или видеть, как человека убивают на твоих глазах. У меня перед глазами все стоял Уолтер Гамильтон с кровью, хлещущей из ран в горле и на груди. Я никогда не думал, что кровь может литься вот так, словно вода. Я не любил Гамильтона при жизни. Теперь мне было стыдно.
Почва подо мной была неестественно теплой, но меня пробирала дрожь. Я снова и снова убеждал себя в том, что я в безопасности, но какая-то часть моего сознания твердила, что у меня нет еды, света и крова и я представления не имею, что делать дальше.
То, что произошло потом, может показаться кому-то странным. Я просто-напросто уснул.
Проснулся я от того, что пошел дождь. Это было совершенно невероятно, но это был действительно дождь. Откуда у такой крошечной планетки облачный покров? И все же мне на лицо падали настоящие дождевые капли.
Тут до меня дошло, что я должен был догадаться обо всем этом сразу же, когда увидел искусственную оболочку вокруг Пэддиной Удачи. Если уж у планетоида есть атмосфера, на нем может происходить все что угодно. В конце концов это не естественный мир. Что-то управляло процессами на его поверхности, а устроить дождь уж во всяком случае не сложнее, чем поддерживать годную для дыхания атмосферу.
Я лежал, погрузившись в размышления, и тут в глаза мне ударил яркий свет, исходивший откуда-то сбоку. Листва с этой стороны зашуршала.
Я не стал дожидаться возможности разглядеть идущего. Одним махом я вскочил и бросился в зеленую чащу. Это было опасно: я ничего не видел уже в дюйме от своего лица. Если бы на моем пути стояла скала, я бы врезался в нее с разгона.
Все обошлось не так страшно, хотя перепугало меня ничуть не меньше. Земля ушла у меня из-под ног, и я полетел куда-то вниз. Разумеется, это была одна из тех трещин, о которых говорил Уолтер Гамильтон. При слабом тяготении падение было не столько опасным, сколько страшным. Хотя нет, опасным оно было тоже. Я еще летел по инерции вперед и вниз, когда руки мои ударились обо что-то твердое, ободравшее мне костяшки пальцев. Тело мое перевернулось в воздухе. Еще три секунды - и я, наконец, упал и перекатился на бок.
Падение вышибло из меня дух. Я лежал на спине, отчаянно пытаясь вздохнуть. Черт возьми, свет приближался!
Шин Вилгус? Все равно я не мог встать и убежать.
Луч света стал ярче, прошел в футе от моего лица и перекинулся выше. Источник его - фонарик - держала чья-то рука. И когда она поднялась, я в первый раз смог посмотреть на ее обладателя.
Это не был ни Шин Вилгус, ни кто-то другой с 'Кухулина'. Это не была ни доктор Эйлин, ни кто-то из ее спутников. Это был совершенно незнакомый мне мальчишка - худющий, коротко стриженный, года на два моложе меня. На нем были измятые штаны и куртка светло-серого цвета. Лицо его, ноги и руки были заляпаны грязью. В одной руке он держал маленький рюкзачок из коричневой кожи, в другой - странный розовый обруч, из которого и бил луч света.
Шин Вилгус был прав, а Уолтер Гамильтон при всех своих ученых степенях ошибался.
На Пэддиной Удаче были люди!
Глава 18
- Ты кто? Что ты здесь делаешь?
Мальчишка помог мне сесть, но явно не желал ждать, пока ко мне вернется дыхание.
- Я... меня... - начал было я, но продолжить не смог. Сил хватило только на то, чтобы самым попугайским образом повторить его вопрос:
- А ты что здесь делаешь?
Он фыркнул и подобрал с земли свой розовый фонарик:
- Я здесь живу, вот что я делаю. - Голос у него был высокий и звучал немного странно, как у людей, живущих в другом полушарии Эрина. - И я-то знаю, что делаю, а вот ты? Ты запросто мог убиться. Но я тебе отвечу. Меня зовут Мел Фьюри.
- А меня - Джей Хара.
Хитрющий, подумал я про себя.
Мы изучающе смотрели друг на друга.
- Чего ты от меня бежал?
- Я думал, это кто-то другой. За мной гонятся.
Разумеется, мне надо было рассказать все - и о том, что мы с Эрина, и о том, как мы попали на Пэддину Удачу, и об Уолтере Гамильтоне. Но прежде чем начать, я с опаской посмотрел на фонарик, который все еще горел в руках у этого Мела Фьюри. Шин Вилгус и другие могут запросто найти нас по свету.
- Выключи это, - сказал я.
- Ну, если ты так хочешь... - тон у него был до противного полон спокойствия и собственного превосходства.
Свет погас. Прошло несколько секунд, прежде чем я смог хоть что-то увидеть. Да, мы находились недалеко от полюса, но мир-то был крошечный. Вдобавок часть света отражалась от прозрачной оболочки. Стопроцентной круглосуточной темноты мне здесь не дождаться. И безопасности тоже.
- Меня могут искать. Есть здесь где-нибудь место безопаснее этого?
- Проще простого. - Мел встал и закинул на спину свой рюкзак. - Идем. Мне уже хочется есть.
Трещина, в которую меня угораздило свалиться, была не шире размаха моих рук. Потирая разбитые локти и коленки, я плелся за Мелом Фьюри, одновременно размышляя над его последней фразой. Если уж ему хотелось есть, то я просто умирал с голода.
Мы выбрались на поверхность, и я огляделся.
- Что-то я не вижу, где ты собираешься перекусить, - прошептал я (откуда мне знать, как далеко сейчас от нас люди с 'Кухулина'). - Ты что, ловишь на обед местных зверюшек?
Фьюри презрительно передернул плечами:
- Что за дикая идея! Конечно нет. Я ем нормальную пищу. Сам увидишь, если не будешь делать глупостей. И ради Бога, ступай потише. Ничего удивительного, что ты так боишься погони.
Сам-то он волшебным образом скользил сквозь заросли, не задевая веток. Я старался подражать ему и одновременно пытался шепотом объяснить, откуда мы и что делаем на Пэддиной Удаче.
- Где-где?
Пришлось объяснять еще, что так мы называем этот астероид.
- Что за глупость! Зачем придумывать этому место название, когда у него и так есть одно.
- Какое?
- 'Дом'.
'Дом'? Это название уж точно показалось мне чуть ли не самым глупым из всех, что я слышал. Однако высказать это вслух я не успел, поскольку мы вышли на свет, и Мел Фьюри повернулся ко мне. На его худом грязном лице появилось скептически-высокомерное выражение.
- Если за тобой и в самом деле гонятся, - сказал он, - в чем лично я сомневаюсь, и если они впрямь
