вдыхая запах соснового леса. Постепенно мысли вернулись к трубам, сантехнику, Симоне. Да, Симона. Она была первой, после Бецалеля, кто поцеловал ее руку. Бецалель словно открыл незримые ворота, после его поцелуя жизнь Эстер приобрела иное направление. И опять все началось с Симоны.
В тот вечер Симона приехала раньше обычного. Огорченная и встревоженная, она никак не могла успокоиться и ходила, ходила по кухне, бросая на Эстер умоляющие взгляды.
– В чем дело, что случилось?
– Плохо! Со старшим внуком плохо!
Шестилетний Менахем был любимцем Симоны, и она часто приводила его с собой. Эстер тоже нравился этот спокойный, улыбчивый мальчик. Он тихонько играл с привезенными с собой игрушками или рассматривал картинки в книжках.
– Что с ним?
– Позавчера поднялась температура. Думали, как обычно, подхватил в садике вирус. На второй день пошли к врачу, тот отправил на анализы. Сама знаешь, пока их сделают, пока результаты будут… А ребенок весь горит и заговаривается. Тени какие-то видит, обращается к ним, плачет, смеется. Ну, в общем, повезли его в больницу. Они посмотрели – и сразу в палату, подключили бедняжку к капельнице, пару уколов поставили. Наутро, думали, полегчает, да куда там! Не падает температура, держится, как приклеенная.
– А что врачи говорят?
– Сильный вирус, организм должен справиться сам. Антибиотики против вируса не помогают, ждут кризиса, а он не наступает. Помолись за мальчика, дай ему благословение!
– Я? – изумилась Эстер. – Да кто я такая, чтобы благословения давать?!
– Ты жена большого праведника, каббалиста.
– Ну и что? Вот у него и проси благословение. Он скоро вернется, сразу его и попросим.
– Его тоже попросим, но и твое слово в этом мире не пустой звук. Заслуги молитв Бецалеля, его учебы и его праведности на вас двоих делятся.
Эстер поколебалась несколько мгновений, потом вспомнила мальчика, его мягкие волосики, озорной блеск глаз.
– А как это делать? Я же не знаю.
– Ты просто подумай о нем и попроси Всевышнего о помощи. А Он сам слова в твои уста вложит.
Эстер взяла Симону за руку и попробовала представить лицо Менахема, а когда это получилось, прошептала несколько фраз. В общем, это были самые обыкновенные просьбы о скорейшем выздоровлении. Ничего особенного, так она молилась за родителей и за мужа три раза в день.
– Омейн, омейн! – жарко воскликнула Симона и прильнула губами к ладони Эстер.
На следующий день Симона приехала в неурочное время – утром.
– Что-нибудь с Менахемом? – встревоженно спросила Эстер.
– Ты – святая, – объявила Симона. – Через час после твоей молитвы температура упала, а сегодня его отключили от капельницы, и он уже бегает по палате.
– Я тут ни при чем, – не согласилась Эстер. – Случайное совпадение.
– Вовсе не случайное! В мире нет ничего случайного. Ты попросила, и тут же помогло. Какая же тут случайность!
Переспорить Симону было невозможно. Слава открытия праведницы принадлежала ей, и она не собиралась с ней расставаться. К Эстер зачастили женщины с разными просьбами: у кого в семье не ладилось, у кого муж болел или дети росли непослушными – да мало ли бед у евреев. И со всем этим скарбом болезней и несчастий они шли к Эстер, прося благословения или совета. Особенной популярностью пользовались псалмы, которые она назначала читать в качестве молитвы о спасении. Для каждой просительницы Эстер подбирала другой набор, благо псалмов царь Давид написал великое множество. Как и почему она останавливалась на том или ином порядке чтения, Эстер сама не понимала, наверное, сердце подсказывало, что кому сказать.
И помогало. Непонятно почему и как, но помогало. Спустя дни, недели, а то и месяцы, многие женщины возвращались в ее дом и со слезами благодарили за совет и благословение. Эстер не понимала, как это работает, объясняя чудеса заслугами Бецалеля.
Спасенные рассказывали о чуде подругам, те – своим подругам, и скоро Эстер пришлось строго ограничить часы приема. Вокруг ее дома толпились десятки женщин, телефон звонил не переставая. Тихая жизнь закончилась. Она попросила совета у Бецалеля, но тот только улыбнулся.
– Это твоя стезя, – говорила его улыбка. – Каждому человеку Всевышний назначает свою лямку, и тянуть ее нужно без ропота.
Эстер вылезла из ванны, тщательно вытерлась, расчесала волосы. Ногти она подстригла еще дома, можно звать смотрительницу. Та появилась еще до того, как Эстер отпустила кнопку звонка. Быстро и ловко осмотрела ногти на руках и руки, потом – ногти на ногах и ноги, не пристал ли где волосок, нет ли ранки или коросты, оглядела спину, груди, живот, бедра и подбородком указала на бассейн.
Эстер спустилась по ступенькам в теплую воду, закрыла глаза и мысленно произнесла набор букв, которым когда-то обучил ее Бецалель. Что они означали, он объяснять не стал – только предупредил, что их ни в коем случае нельзя произносить вслух или передавать другому человеку.
– Только ты, только в микве, и только один раз. Собьешься или перепутаешь – жди до следующего раза.
Следующий раз наступал через месяц, поэтому Эстер хорошенечко выучила записанные на бумажке буквы и ни разу не ошиблась. Сколько прошло погружений с того, первого, а не ошиблась.
Она собралась с мыслями и окунулась. Глубоко, так, чтобы вода накрыла ее до самой верхушки.
– Отлично! – крикнула смотрительница и прикрыла ее голову краем полотенца. Эстер скрестила руки на груди, чтобы отделить низ живота от уст, произнесла благословение и окунулась восемнадцать раз. Восемнадцать – числовое значение слова жизнь, а жизнь приносит только исполнение заповедей Всевышнего.
Потом она не спеша вытиралась, сушила феном волосы, расчесывалась, смазывала тело увлажняющим кремом: ведь вода в микве хлорирована – и если не намажешься, через полчаса кожа начинает чесаться. Симона говорила ей, что если принести воду из миквы на себе домой – в дом входит благословение. Настоящая жена каббалиста не омывается после миквы и даже толком не вытирается. Эстер пробовала, но после нескольких попыток перестала. Невозможно чесаться до утра, как шелудивая собака!
У выхода ее поджидала смотрительница.
– Раббанит Ифарган, моя племянница уже три года замужем, а детей все нет. Благословите, пожалуйста.
– Пусть она придет ко мне завтра, в шесть тридцать вечера.
– Спасибо, раббанит, большое спасибо.
– Пока не за что.
Женщины в очереди, уже другие, завидев Эстер, дружно поднялись со своих мест. Она помахала им рукой и потянула на себя входную дверь. За порогом, видимо, не успев позвонить, стояла жена рава Зонштейна.
– Добрый вечер, раббанит Ифарган!
– Добрый вечер, раббанит Зонштейн!
– Как дела?
– Слава Б-гу! А у вас?
– Слава Б-гу!
– Как муж?
– Слава Б-гу, чтоб не хуже. Как ваши дети?
– Нивроко, слава Б-гу. Как учеба вашего мужа?
– Б-г помогает.
– Ну чтоб мы слышали только хорошие новости.
– Дай-то Б-г!
– Дай-то Б-г!
Эстер пропустила раббанит Зонштейн, постояла несколько секунд на крыльце и, спускаясь по ступенькам, начала погружаться во влажное чрево реховотской ночи.
