— Ты сделал все как должно! — сказал мне Сварог. — Ты предпочел мир войне и принес его нам на долгие времена, это будет время, которое люди когда-нибудь назовут “золотым веком” человечества!
— В этом, отец богов, наверное, и состояло мое высшее предназначение? — спросил я Сварога.
Вместо ответа тот что-то неопределенно хмыкнул в свою роскошную бороду.
— Если я исполнил то, что было предначертано свыше, то теперь я имею право на спокойную личную жизнь!
В ответ Сварог опять что-то буркнул себе под нос и как-то странно посмотрел на меня.
— Утро вечера мудренее! — вышел вперед старец Хорс. — А сейчас мы приглашаем тебя посетить наш Ирийский сад, ведь ты не только Посланник, но еще и бог Меча, а потому Ирий отныне и твой дом!
— Как я попаду в ваш сад? — спросил я Хорса. — Ведь я не умею перемещаться в пространстве, как вы!
— Ничего страшного! — прокашлялся древнейший из северных божеств. — В том тебе поможет Лада! От ее услуг ты, думаю, не откажешься?
— Нет, не откажусь! — кивнул я головой.
— Тогда увидимся в Ирии! — сказал мне на прощание Сварог и растворился в темноте.
За ним, как и обычно, ту же процедуру проделали и остальные боги. Мы остались с Ладой одни.
— Ну что, милый, пора и нам домой! — улыбнулась она, подойдя и беря меня за руку. — Полетели!
— Полетели! — сказал я ей и вдохнул на всякий случай полную грудь воздуха.
В тот же миг перед моими глазами все исчезло. Нечто подобное я уже однажды чувствовал. Это было тогда, когда я летел в никуда, чтобы затем без памяти прошлого и понимания настоящего очутиться на земле моих древних предков. Воспоминания о том, уже давнем полете всегда были для меня неприятны и тревожны. И вот теперь я снова куда-то лечу таким же образом. И хотя я абсолютно ничего не видел, ладонь Лады, лежащая в моей руке, меня все же несколько успокаивала.
— Вот мы и на месте! — ласково сказала Лада, и у меня на душе сразу стало удивительно спокойно.
В глаза плеснуло синевой небо. Мы стояли на площади-поляне, вокруг которой на некотором расстоянии друг от друга виднелись добротные большие избы, далее которых простирался огромный сад.
— В этих домах живут все мои родственники, а вон и наша изба! — показала мне Лада на свежерубленый дом на окраине этого своеобразного божественного поселка. — В нем мы отныне будем жить! Перед твоим возвращением отец велел поставить его для тебя и меня! Пойдем скорее, я так хочу снова тебя обнять!
— Привет!
Я оглянулся. Из стоящей во дворе здоровенной будки навстречу мне неуклюже выбирался Симаргл. Крылья явно мешали ему в обыденной жизни, а потому, цепляясь ими за все, за что только было можно зацепиться, Симаргл что-то бурчал себе под нос. Подбежав ко мне, пес дружески положил мощные лапы на мои плечи и, лизнув пару раз в щеку, прошептал заговорщицки:
— Я у Невеи уже все, что надо, закупил! Как сможешь выбраться ко мне, только свистни! Сразу полянку и накроем!
— Хорошо! — ответил я ему таким же зловещим шепотом. — Как только, так сразу!
Довольно виляя хвостом, пес вернулся в свою будку, а мы вошли в дом.
На следующее утро я в обществе Лады совершил ознакомительную прогулку по Ирию. Следом за нами в некотором отдалении трусил верный Симаргл.
Ирий показался мне северным вариантом Олимпа. И если Олимп поражал великолепием и вычурностью мраморных храмов, то здесь бросалась в глаза рациональная простота и добротность деревянных построек. По сути дела, Ирий был настоящим пансионатом для местных богов. Каждый из них имел здесь свою собственную избу, где жил и куда приглашал своих друзей в свободное от божественных дел время. Как оказалось, такового было у богов не так уж много. Пока мы гуляли с Ладой, я так почти никого и не увидел. Все где-то что-то делали. Что и говорить, жизнь богов была далеко не праздной! Самым заброшенным из домов оказалась изба бога ветров Позвизда, который, по утверждению Лады, вообще почти никогда в ней и не бывает, ибо на земле все время где-то должно быть ветрено. Что касается Позвизда, то у меня появилась мысль познакомить этого бога с дочерью степняка Папая. Когда я рассказал Ладе об истории своего общения со степным верховником и данном ему обещании, то она мой выбор вполне одобрила и даже пообещала помочь в его реализации.
Знаменитый Ирийский сад оказался обиталищем всевозможных фруктовых деревьев. Здесь были персики и груши, цитрусовые, бананы, финики с кокосами и, наконец, всевозможные сорта винограда. Над деревьями летали и весело щебетали прекрасные полуптицы-полудевы.
— Кто это? — спросил я Ладу.
— Это алконосты! — ответила мне она — Их голос сладок, как сама любовь!
Пели птицы с женскими ликами и в самом деле хорошо. У наших ног журчал чистейшей водой ручей, а трава была необычайно мягка и нежна. Повсюду цвел папоротник, его цветы то здесь, то там сверкали огненными вспышками.
— Наш сад — наша гордость! — сказала мне Лада.
Одна из птиц доверчиво села к ней на вытянутую ладонь. Мимо прошла куда-то грациозная лань, оглядев нас большими влажными глазами.
— Давай пройдемся вон к тому дереву! — показал я своей избраннице на исполинских размеров дуб, одиноко стоявший посреди большой поляны.
— Тебе пока туда рано! — немного помолчав, ответила Лада. — Это дерево всех деревьев, его яблоки
