Разумеется, Геракл разрывал пасти львов и ударом в лоб замертво валил здоровенных быков, но его силе я мог противопоставить “боевой комплекс четыре”, который является величайшим секретом нашего спецназа и позволяет убивать человека при помощи одних только рук, но сотнями всевозможных способов. БК-4 — это смертельный коктейль самбо и карате, дзюдо и кунг-фу. В него отобрано все самое действенное и смертельное. Так что свои шансы я оценивал никак не меньше, чем шансы противника. Однако сказать, что я не волновался, нельзя. Еще бы, ведь мне предстояло помериться силой с самим Гераклом! К тому же это был не просто бой, а схватка, которая, возможно, во многом могла предопределить завтрашний день человечества.
Учитывая огромную массу моего соперника, я решил до времени придерживаться оборонительной тактики, по возможности, уходить от его ударов и захватов, вырваться из которых было, судя по всему, весьма проблематично. Главным моим козырем могла быть только ловкость, и этот козырь надо было использовать как можно лучше.
Первые минуты схватки не явили для меня ничего неожиданного. Геракл, прекрасно сознавая свое преимущество в физической силе, стремился навязать мне единоборство на руках. Вероятно, он был бы кумиром всех поклонников греко-римской борьбы, потому что исповедовал принципы именно этой схватки. Но такое выяснение отношений было не для меня, и я, игнорируя его предложение, нырками и отскоками все время уходил в сторону. При этом я отметил, что действовал Геракл чрезвычайно прямолинейно, похоже, совершенно не умел работать ногами. Очень скоро моя выжидательная тактика начала раздражать соперника. В мире, где жил первый греческий герой, столь трусливо, как я, в бою никто себя не вел. Все решалось в быстрой и честной схватке. Мое же поведение, с точки зрения Геракла, было вопиющим безобразием. Все это я, разумеется, понимал, но при всем уважении к сопернику никак не мог ему помочь в этом вопросе. Победа была нужна каждому из нас.
Устав от моих бесконечных скачков по полю, Геракл в сердцах крикнул мне что-то обидное и решительно кинулся вперед. При этом он второпях необдуманно раскрылся, я тут же не преминул воспользоваться его оплошностью. Прежде чем Геракл успел схватить меня за руки, я, буквально взлетев в воздух, успел дважды нанести ему удары ногой. Первый из них пришелся в подбородок, второй в грудь. И хотя оба удара получились, на мой взгляд, весьма сильными, на землю Геракла они все же не повергли. Но атака его была сорвана.
Видимо, впервые встретившись с этакой беспардонной манерой боя, мой могучий противник остановился как вкопанный и, недоуменно поглядев на меня, осуждающе покачал головой. В ответ я только развел руками: мол, на войне как на войне, что поделать, как могу, так и дерусь!
Новую атаку Геракл начал куда осмотрительнее. Теперь он внимательно наблюдал за мной, но все равно не уследил. Сделав ложный выпад в сторону и отвлекши тем самым внимание противника, я тотчас же нанес ему целую серию весьма ощутимых ударов ногами. При этом мне пришлось перекрутиться в воздухе, и я с большим трудом сумел приземлиться. На сей раз удары доставили гиганту куда большие неудобства, чем в первый. И хотя на ногах он опять удержался, это был почти чистый нокдаун. Не давая противнику ни секунды опомниться, я провел еще одну стремительную атаку и завершил ее целым каскадом ударов ногами и руками в голову, грудь и в живот. Но и на этот раз Геракл устоял! Воистину сила этого полубога-получеловека была потрясающа! Хуже того, он, кажется, даже стал понемногу приходить в себя. По крайней мере, глаза Геракла стали приобретать осмысленное выражение. На мгновение мне стало даже не по себе: я его непрерывно бью, а он от удара к удару чувствует себя все лучше и лучше! Но времени для раздумий не было. Геракл, тяжело дыша, медленно начинал свою очередную мощную лобовую атаку, явно желая завершить ее моим полным уничтожением. Ноздри его большого носа шумно раздувались, глаза налились кровью. Было ясно, что, допусти я сейчас малейшую ошибку., меня постигнет печальная участь немейского льва. Что ж, в нашей схватке наступал решающий момент. Подпустив разъяренного героя почти вплотную, я в последний момент сделал рывок ему под руку и, прежде чем Геракл сумел хоть что-то сообразить, оказался сзади него. Теперь разделаться даже с таким гигантом, как он, было лишь делом техники. Каскад заученных болевых приемов, и Геракл, глухо застонав, рухнул в траву с такой силой, что, не отскочи я в сторону, он бы точно придавил меня своим огромным телом. Не теряя времени, я тотчас уселся на спину поверженного противника и захватом перехватил его горло.
— Добивай эту детину! Добивай, а не то он опять очухается! — кричали мне наперебой Вышата с Вакулой.
— Дави его, миленькай, вусмерть! Ой, дави, дави окаянного! Не ровен час подымется! Уж он-то тебя жалеть не станет! — голосила старуха Эго.
Но убить поверженного противника я не мог, ведь это был сам Геракл! Сидя верхом на его спине и сжимая жестким захватом горло, я чувствовал, как Гераклу не хватает воздуха, как тяжко и с надрывом дышат его огромные мехи-легкие. Сколько будет продолжаться эта пытка для нас обоих и что мне делать дальше, я совершенно не представлял. Я не мог убить своего великого противника, но я не мог и оставить его в покое, ведь тогда он снова поднимется и все придется начинать с самого начала. Как знать, кому из нас двоих улыбнется в следующий раз удача!
Не знаю, как бы все пошло дальше, но в это время поверженный соперник повернул голову набок и наши глаза встретились. Я прочитал в них все: восхищение и недоумение, стыд своего неожиданного поражения, боль и затаенную мольбу о пощаде. Последнее было для меня важнее всего. Соскочив с поверженного Геракла, я протянул ему руку. Герой благодарно посмотрел на меня и протянул свою. Я помог ему встать на ноги. Поднявшись, он несколько минут стоял молча, покачиваясь и приходя в себя. Когда же к нему подскочил его спутник, протягивая услужливо меч и щит, то Геракл остановил его:
— Не мешай, Иолай! Отойди!
Из деликатности я тоже отошел в сторону. Нападения я не боялся, ибо твердо знал, что наш бой уже закончился, а благородный противник никогда не унизится до того, чтобы коварно напасть на только что сохранившего ему жизнь. Что касается моих друзей, то они придерживались иного мнения и на всякий случай изготовились к отпору. Но Геракл даже не посмотрел в их сторону. Отдышавшись, он подошел ко мне и с улыбкой протянул мне свою могучую длань.
— Ты настоящий боец! — сказал он мне. — Будем отныне друзьями!
— Будем! — ответил я ему, и мы обнялись.
При этом Геракл так крепко схватил меня своими здоровенными ручищами, что, казалось, чуть-чуть и от меня останется лишь мокрое место. Вышата с Вакулой бросились уже на помощь, но Геракл разжал свои объятия и выпустил меня на свободу.
— Теперь по нашему обычаю надо пить вино и петь песни в честь победителя! — сказал мне Геракл. — Сегодня победитель ты, а потому песни в честь тебя буду петь я!
Спустя четверть часа все мы: я, Геракл, его товарищ и спутник Иолай, Вышата и Вакула сидели за скатертью-самобранкой. Хозяйничала за нашим импровизированным столом старуха Эго. Горыныч предпочел отлежаться в сторонке, где Всегдр скребком очищал своего крылатого друга от надоедливых насекомых.
