дальнейшую судьбу. Они договорились о мире (Гентское умиротворение, ноябрь 1576), потребовав, чтобы Филипп II принял существующую религиозную ситуацию и вывел свои войска из Нидерландов, что явилось бы предпосылкой мирного договора Дон Хуан был вынужден принять эти условия. „Надежды избежать такого исхода невелики, — жаловался он в декабре, — и все это — за мой счет, ибо я борюсь с семи утра до часу ночи. Эти люди настолько безумны, что только и знают, что повторять: испанцы должны уйти, испанцы должны уйти“. В феврале 1577 он заключил так называемый Вечный эдикт и вывел войска. Когда кальвинисты отказались соблюдать религиозный мир, Дон Хуан вновь собрал войска под командованием Алессандро Фарнезе, принца Пармского, и в 1578 году в Гемблу разбил нидерландские силы, к тому времени полностью объединенные под предводительством Вильгельма Оранского. Гемблу было одновременно обращением в бегство и резней: небольшая армия генеральных штатов, неготовая к нападению, несмотря на то, что быстро отступала, потеряла убитыми и пленными шесть тысяч из семи тысяч пехоты. Когда Дон Хуан скончался от болезни в октябре, его место тут же занял его лейтенант Фарнезе».
Историк О. Егер так повествует о смерти нашего героя: «В июне 1577 года Дон Жуан оставляет Брюссель и во главе немногочисленной, но хорошо вооруженной армии захватывает важные крепости Намюр и Шарльмон. Постепенно Дон Жуан создает базу для возвращения власти. Однако „нож в спину“ он получил из Мадрида. Филипп II назначает генерал-губернатором восставших провинций Маргариту Пармскую. Несмотря на очередную блестящую победу над оранжистами, постепенно вокруг лагеря испанцев в Намюре сужается кольцо окружения. И вот в конце июля 1578 года Дон Жуан потерпел первое в жизни поражение. Испанцы начали отступать на юг к границам Франции, в их войсках разразилась эпидемия чумы. Дон Жуан отдавал себе отчет, что его планы рухнули. В сентябре 1578 года 31-летний принц заболел чумой и 1 октября умер. Так оборвалась исполненная приключений жизнь этого уникального человека, вошедшего в историю в качестве блестящего победителя османского флота у мыса Лепанто и неугомонного завоевателя женских сердец».
В год смерти Дон Жуана томящийся в алжирском плену Сервантес предпринимает третью отчаянную попытку бегства, которая, как и предыдущие, заканчивается ничем. До выкупа из плена ему остается еще долгих два года, до выхода в свет первой части «Дон Кихота» еще целых двадцать семь лет…
Жизнь после смерти
Спустя полгода после смерти тело Дон Жуана было вырыто из земли, разрезано на куски и тайно перевезено через всю Францию в кожаных сумках на верховой лошади в Эскуриал, где с королевскими почестями обрело вечный покой рядом с прахом своего венценосного отца Карла V.
Смерть любимца Испании не осталась незамеченной, и долго по всей Европе еще ходили слухи о насильственной смерти героя. Народная молва говорила о неком ядовитом «бульоне», которым врачи Филиппа опоили больного принца, о неких отравленных сапогах, якобы присланных самим королем младшему брату в подарок. Но это все лишь слухи. Истинная же причина смерти Дон Жуана так и осталась тайной. Сегодня историки считают его смерть как от чумы, так и от руки подосланного Филиппом отравителя равновероятной. Больше к этому автору прибавить нечего.
Ну а что же женщины? Были ли они в жизни реального Дон Жуана? Разумеется, были! Историкам известно, по крайней мере, о двух внебрачных связях Дон Жуана и, как следствие этого, о двух его дочерях. Одна из них была рождена от некой знатной итальянки и впоследствии вышла замуж за какого-то мелкого итальянского князька. Другая дочь по имени Анна была рождена Марией Мендозой. Эту девочку воспитала приемная мать Дон Жуана Мадалена Кихада. Впоследствии Анна поступила в бенедиктинский монастырь, где и умерла настоятельницей, всю свою жизнь молясь за упокой души своего отца.
Что же касается нашумевших любовных связей Дон Жуана, о которых ходит молва уже в течение пяти столетий, то, положа руку на сердце, можно сказать, что они не слишком превышали количество любовных интриг обычного знатного молодого дворянина того времени. Все остальное довершила массовая романтическая влюбленность тысяч и тысяч европейских барышень в самого желанного героя и красавца своего времени, а затем и необузданная фантазия поэтов.
Образ блестящего флотоводца и генералиссимуса, триумфатора Лепанто и короля Туниса вот уже более трехсот лет вдохновляет умы самых великих творцов. Шиллер посвятил ему поэму «Дон Жуан», Гофман одноименную повесть, Пушкин своего «Каменного гостя», Мольер пьесу «Дон Жуан», а Байрон не менее знаменитую поэму. Не обошли его своим вниманием такие гении пера, как Карло Гольдони, Проспер Мериме, Жорж Санд и даже Леся Украинка… Увы, в поистине великих произведениях почти ничего не осталось от реального Дон Жуана.
Ныне правдивые биографии Дон Жуана мы можем прочесть сегодня разве что в изрядно запыленных исторических трактатах Кроуфорда, Стирлинга-Максвела и Гавемана. Но кто читает эти книги? А потому сегодня имя героя, несмотря на обилие гениев, писавших о нем, изрядно забыто потомками.
Образ Дон Жуана остался лишь в бесчисленных романтичных преданиях и сказаниях, где воспеваются уже не реальные боевые, а во многом надуманные любовные победы. И пусть правды в этих легендах почти нет, это давно уже не важно, ибо нынешнему поколению интересен не столько реальный Дон Жуан, сколько его придуманный образ.
…Если вам когда-либо удастся побывать на Сицилии, не забудьте заехать в Мессину. Там и сегодня на центральной площади стоит памятник отважному. Этот памятник — дар признательности благодарных мессинцев победителю при Лепанто. Дон Жуан изображен в парадном вооружении с жезлом трех команд в руке. Сжимая в руке меч, он вот уже почти пять веков всматривается в морскую даль, готовый, как и прежде, в любую минуту встать на защиту христианского мира.
Этот старый рыцарь Юэль
Каждая морская держава имеет своих выдающихся флотоводцев, тех, чьи подвиги пережили века, тех, на чьем примере воспитываются все новые и новые поколения моряков. В маленькой Дании таким героем является адмирал Нильс Юэль. Имя датского флотоводца вряд ли о чем-то говорит российскому читателю, однако малоизвестный нам датский адмирал вполне достоин включения в пантеон самых знаменитых флотоводцев мира. А потому вспомним о нем и мы.
В 1626 году страшный каток Тридцатилетней войны докатился, наконец, и до Датского королевства. Тогдашний датский король Христиан IV опрометчиво решил воспользоваться всеобщей смутой и расширить под шумок свои границы в северной Германии. Расплата за жадность последовала немедленно. Армия Христиана была разгромлена в первом же сражении. Ютландский полуостров оказался захваченным войсками католической коалиции. Свое спасение незадачливый завоеватель нашел на островах, которые находились в относительной безопасности от вторжения, благодаря датскому флоту.
В те дни богатый дворянин Эрик Юэль, поместье которого находилось в местечке Тю, что на самом севере Ютландии, вынужден был бежать вместе со своей беременной женой Софией Сехестед и маленьким сыном в союзную Норвегию. Там в Христиании (ныне Осло) 18 мая 1629 года София родила второго сына, названного Нильсом. Спустя два года там же родился и третий сын — Енс.
Вскоре после этого события оккупация Ютландии прекратилась, и семейство Юэлей вернулось домой.
Свое детство будущий датский флотоводец провел вместе с родителями и со своим любимым дядей Кареном Сехестедом. Последний был учителем детей короля, слыл одним из образованных людей в королевстве. Именно он занимался обучением любознательного племянника, знакомя его с науками. Он же помог тринадцатилетнему Нильсу поступить пажом к герцогу Фредерику, старшему из сыновей короля Христиана и в силу этого будущему наследнику престола. В ту пору герцог управлял землей Бремен — Верден на севере Германии. Быть пажом у наследника значило обеспечить себе прекрасную карьеру в будущем, а потому добиться такого назначения было нелегко. Но дядя употребил все свое влияние,
