укрывшись покрывалом, а потом сама и не заметила, как провалилась в блаженный сон.
Там, в мире грез, они вместе с любимым неслись по огромному, полному цветов полю на двух резвых конях. Солнце ласкало их своими лучами, а теплый ветер летел навстречу и пел песню о вечной любви. Это продолжалось долго, очень долго, или всего лишь миг. Но в последнее мгновение перед пробуждением Тане почудилось, что какая-то черная тень накрыла Ариса.
Девушка вздрогнула и открыла глаза. Прямо перед ней в ожидании застыли две служанки. На столе уже теснились блюда с завтраком. За окном, как и прежде, лил дождь.
– Тебе пора умываться и завтракать, – сообщила старшая служанка.
Таня откинула покрывало и поднялась на ноги. Кажется, служанки были удивлены, что танцовщица спала совершенно голой, но Таня сделала вид, что не заметила их изумления, и молча прошла в ванную.
Весь день она просидела у окна, вслушиваясь в шум дождя. Несколько раз ей почудилось, будто откуда-то издали, а может из-под земли, доносился дикий крик боли и отчаяния. «Наверняка, это Леодр на дыбе, – зло подумала она. – И поделом ему, подонку».
Впрочем, месть уже не занимала ее, как прежде. Ведь сегодня ночью она вновь обретет свободу… и навеки расстанется с мужчиной, которого любит так, как не любила никого и никогда. И это наполняло ее и радостью, и печалью одновременно. И чем больше думала Таня об этом, тем больше понимала, что тоскует о предстоящем расставании куда больше, чем радуется грядущему освобождению.
Словно во сне она пообедала и снова позволила умыть себя и растереть благовониями, после чего заняла свое прежнее место у окна. Дождь непрерывным потоком изливался с неба, и на сердце у Татьяны становилось все тяжелее и тяжелее.
Новое появление служанок отвлекло ее от мрачных мыслей. Сперва девушка подумала, что они пришли, чтобы снова накормить или умыть ее, но в этот раз вместе с ними была женщина, которая вчера зарисовывала Танин макияж.
– Сиятельный боярин Урята повелел тебе обрядиться в наряд для танцев, – сообщила старшая служанка.
– Зачем? – изумилась Таня.
– Рабыне не пристало задавать такие вопросы, – холодно ответила женщина. – Делай то, что повелел господин.
Сердце у Тани упало. Неужели опять танцевать? После всего, что было! Перед тем, что предстоит! Она уже ощутила запах свободы, и мысль о том, что ей снова придется играть роль рабыни и танцевать стриптиз на потеху мерзкому борову и его холуям, повергла ее в шок. Больше всего ей хотелось сейчас обругать этих мерзких служанок, самого Уряту и всю его свору самыми последними словами, бросить им в рожи что-то хлесткое, унизительное, уничтожающее. Но это могло сорвать планы Ариса на ее спасение, а значит, было невозможным.
«После пыток клубнички захотел, – зло подумала она. – Будут тебе танцы». Она снова вспомнила издевательский танец Симе перед рабами Леодра, и от этого настроение у нее поднялось. «Будет тебе танец, Урята, – решила она. – Уж я с тобой распрощаюсь так, что ты не забудешь».
Таня решительно шагнула вперед.
– Несите одежду и украшения. Я готова.
Туалет длился мучительно долго. Служанки впервые наряжали танцовщицу в столь диковинный наряд и отчаянно пытались не пропустить ни одной, даже самой маленькой детали. Особенно усердствовала художница, наносившая макияж. Она битый час сравнивала плоды своих усилий с собственными же зарисовками и все время оставалась недовольна результатами. Несколько раз она меняла грим и когда, наконец, закончила, Таня была уже совсем измучена. Впрочем, взглянув на себя в зеркало, она не могла не отметить, что получилось очень похоже на то, как накладывала грим Аине.
В коридоре раздались торопливые шаги, и еще перед тем, как в комнату ворвался наместник, до присутствующих долетел его нетерпеливый голос:
– Ну, где она, разрази вас гром.
Все резко обернулись к входу, пали ниц, и лишь Татьяна так и осталась сидеть на принесенном для нее пуфике вполоборота к вошедшему.
– Ну что, готова? – изрыгнул наместник.
– Только что закончили, батюшка, – взвизгнула старшая служанка.
– Тогда все вон, – бросил Урята.
Служанки выскочили, закрыв за собой дверь. Таня холодно смотрела на удивленно застывшего посредине комнаты наместника.
– А тебя, рабыня, видать, кланяться не учили, – недовольно буркнул тот.
Таня медленно встала и слегка поклонилась.
– В ноги господину рабыня должна пасть, – заорал Урята.
Таня молча смотрела ему в глаза и не двигалась. От этого взгляда боярину явно стало не по себе. Он заморгал, отвел глаза и тут же изобразил фальшивую веселость.
– Ну да ладно, я сегодня добрый. Кое с кем разобрался, кое-что решил. Пришло время и отдохнуть. А не то нас вчера прервали. Будешь развлекать меня сейчас, рабыня. А уважению тебя после кнутом на конюшне поучат.
– Господин желает танец? – вновь слегка поклонившись, осведомилась Таня.
– Нужен мне твой танец, – хохотнул он. – Завалить тебя хочу, да побыстрее.
Сердце у Тани упало. Она вдруг поняла, что после сегодняшней ночи с Арисом не сможет уступить свое тело никому, кроме любимого человека, даже под страхом смерти. Она почувствовала, как волна ненависти к самодовольному, жирному боярину поднимается в ней. Ей страшно захотелось изо всей силу ударить в этот расплывшийся жирный блин, по ошибке именуемый лицом боярина Уряты. Но разум твердил, что положение еще можно спасти хитростью.
– Зачем же ты повелел, чтобы я надела этот костюм для танца? – изобразила она удивление.
– А так интереснее, – оскалился наместник. – Ты мне в нем глянулась.
– Ох, не так я мечтала провести нашу первую ночь, – вздохнула Таня. – Позволь, я приготовлю тебе достойный прием. Позволь, угощу яствами своей родины. Пожалуйста, дай мне время до завтра. Завтра ты испытаешь наслаждение, которого не видывал прежде.
– А я сейчас хочу. – Наместник медленно двинулся на Татьяну, и та непроизвольно отступила. – Ну, давай, девка, позабавимся.
Урята попытался схватить Танину руку, но девушка увернулась, оставив ему лишь накидку.
– О, это мне нравится, – взвыл наместник. – Поиграем. Убегай, а я буду срывать с тебя одежду.
Он пустился вдогонку за метнувшейся в сторону Таней. Скинув на ходу туфли, Татьяна металась по комнате, а ошалевший от возбуждения наместник преследовал ее. Несколько раз ему даже удавалось схватить беглянку за руку, но та всякий раз срывала захват и вновь ускользала. Один раз он попробовал уцепиться за юбку, но Татьяна вовремя перехватила его выпад и вновь увернулась. Это длилось достаточно долго, пока вконец измотанный боярин не остановился в центре комнаты.
– Ну, все, мне надоело, – задыхаясь, прохрипел он. – Иди сюда, или плетей тебе прикажу дать.
Таня тоже остановилась. Бесполезность дальнейшей игры также стала ей совершенно очевидна.
– Иди сюда, – махнул рукой наместник. – Сейчас узнаешь, каково подо мной плясать.
Холодная волна ярости снова поднялась в Тане. Она с совершенной отчетливостью поняла, что сейчас убьет этого выродка, мерзавца и насильника. Надо всего лишь нанести точный удар кулаком в висок. Точный, короткий и сильный, как учил Рыбников. Она сумеет. Она знает, как надо бить. Только бы сократить дистанцию. Только бы наместник ничего не заподозрил, не успел закрыться или увернуться.
– Как скажешь, мой господин, – поклонилась она. – Все будет, как ты пожелаешь.
Она медленно двинулась к боярину.
– Так-то лучше, – расцвел тот в улыбке. – Давай сюда.
Его руки потянулись к рабыне. Таня прикинула расстояние. Еще один, нет, два шага, и можно будет бить. И сразу наповал. Только бы эти жирные и наверняка липкие руки не успели облапать ее тело. Вот, еще один шаг и…
– Сиятельный боярин, во дворце пойман убийца, – прозвучал от двери такой родной голос.
