Рискуя сжечь маску, Джаг наклонился. Да, так оно и есть – сталь разогревалась. По телу Джага пробежала волна нетерпения. Его руки напряглись, сжимая крючья буксирных тросов.
Он начал мысленно отсчитывать секунды, задавая себе вопрос, с какой скоростью поднимается температура танка. Сколько еще ждать?
Под действием пламени, изрыгаемого огнеметами, слизь, налипшая на гусеницы, свертывалась, а яйца лопались, как зерна кукурузы. Отвратительный запах паленого окутал танк.
– Чего ты ждешь? Чтобы мы свалились с ног? – крикнул негр, выпучив глаза.
Волоски на предплечье Джага шевелились, обдаваемые волной горячего воздуха.
Сделав глубокий вдох, Джаг по-звериному зарычал и ринулся вперед. Первый крюк он зацепил за выемку колеса и резко натянул трос, обеспечив тем самым надежный захват. Сделав знак негру продолжать разогрев, он перешел на противоположную сторону танка, где работал Армиан.
Зацеп второго крюка также не вызвал никаких трудностей. Джаг, взметнув руки вверх, издал торжествующий крик.
Взревели двигатели грузовиков, и мощные машины медленно двинулись с места. Натянувшиеся тросы зашипели, словно змеи.
Отступив в сторону, Джаг крикнул своим товарищам, чтобы они продолжали разогревать колеса, как вдруг увидел, что стальной монстр вздрогнул и продвинулся вперед на несколько сантиметров.
Хотя это движение было совершенно ничтожным, оно внезапно разорвало пелену времени, открыв на мгновение тайну бездны: жуткий мрак далекой войны. И сквозь узкую брешь Джаг увидел монолит страдания, вырванный из книги Истории: груды безжизненных, искалеченных танками тел, стоявшие на коленях люди плакали и умоляли о пощаде, но смерть накатывалась на них, как мощный, опустошающий прилив. Красный от крови, затвердевший снег ледяным саваном покрывал место бойни.
Внезапно пустыня позади танков начала пульсировать, подобно мягкому животу ящерицы. Одна за другой там стали возникать безумные картины прошлого, вспыхивая на долю секунды и исчезая, как искорки на щетках работающего генератора. Скорость смены изображений постепенно увеличивалась, и, наконец, все вокруг слилось в сплошном мерцании.
Джагу вдруг стало страшно от возникшего предположения. Но нет, он не ошибся: темпоральная трещина сокращалась, втягивая в себя все, что находилось поблизости.
Первым вихрь подхватил Родди. Поток вращающегося воздуха накрыл его, оторвал от земли, беспорядочно завертел и бросил со скоростью снаряда прямо в пасть открывшейся дыры.
Джаг чуть не последовал за негром, но успел ухватиться одной рукой за трос, а второй – в безотчетном движении – за предплечье Армиана, который уже завис в воздухе.
– Не бросай меня! – крикнул Кузнечик, обезумев от страха.
Джаг почувствовал, как напряглись его мышцы, готовые вот-вот затрещать и разорваться, словно лоскутки шелка. Он взвыл от боли, и его крик соединился с криком Армиана.
Десять раз, сто раз в течение нескольких секунд Джаг чуть было не разжал руку. Было очень трудно держаться за трос, невероятно трудно... Словно нейлоновые нити, лопались капилляры и мелкие сосуды на накачанном бицепсе Джага.
Чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, Джаг, не разжимая пальцы, позволил своей руке чуть скользнуть вдоль стального троса.
Трещина во времени продолжала сужаться, и вскоре ураганный ветер начал утихать.
Танки исчезли. Подхваченные водоворотом времени, они один за другим канули в бездонный провал...
Наконец брешь захлопнулась, и круговерть прекратилась так же неожиданно, как и началась.
Джаг рухнул наземь рядом с Армианом, которого по-прежнему держал за руку, и потерял сознание.
В пустыне снова воцарилось спокойствие. Все замерло, повисла кладбищенская, давящая тишина.
Под натянутыми тросами лежали распростертые тела Джага и Армиана. Застывшие грузовики, казалось, все еще тянули последний танк, словно нелепый лемех какого-то сюрреалистического плуга. Из плотной слизи торчали головы лягушек дандробат.
Было тихо. Казалось, остановилось само время.
Джаг осторожно шевельнулся. Он чувствовал себя разбитым, лишенным сил, истерзанным, как тряпичная кукла, побывавшая в руках невидимого весельчака-исполина.
Джаг медленно приоткрыл глаза, словно боясь снова окунуться в пережитый ужас... Прямо перед собой он увидел только один танк. Гримаса боли исказила лицо Джага, когда он приподнялся и осмотрелся... Рядом с ним, чуть дыша, лежал Армиан. Придя в себя, Джаг осторожно поиграл мышцами, проверяя, нет ли серьезных травм. Ссадины, которые сейчас жгли огнем, не очень-то беспокоили его: через некоторое время боль утихнет, и от них не останется и следа.
Но все это было мелочью по сравнению с тем, что произошло здесь несколько минут тому назад. Никто, наверное, не назвал бы поступок Джага героическим и блестящим. Его поспешная инициатива закончилась полным провалом. Кроме того, он виновен в исчезновении и, конечно же, гибели Родди; он виновен в том, что захлопнул дверь последней надежды на спасение, ведь опасность ужасной смерти от лягушек дандробат осталась прежней.
Дуя на обожженную тросом ладонь, Джаг осмотрелся по сторонам. Его взгляд остановился на красноголовой лягушке, которая на три четверти вылезла из своей защитной оболочки. Положение тела и неподвижность земноводного заинтриговали Джага, и он осторожно приблизился. Опасливо косясь на мерзкую тварь, Джаг присел на корточки. Лягушка казалась мертвой. Ее словно парализовало в тот момент, когда она собиралась выпрыгнуть из слизи.
Не желая рисковать, Джаг обернул руку носовым платком и чуть прикоснулся к лягушке, которая тут же рассыпалась, словно статуэтка, составленная из стеклянных кристалликов.
