делать для тебя безвозмездно.
При мысли о том, что этот старик с вставной челюстью мог взять меня замуж, меня передернуло, но я не показала виду.
– Если еще раз назовешь меня стариком с вставной челюстью, я разозлюсь и вместо роскошной комнаты переселю тебя в сырой подвал. Я хочу, чтобы в моем доме ко мне относились с уважением. Поняла?
ГЛАВА 8
На мгновение я впала в ступор. Как это я прокололась и произнесла мысли вслух? Нужно быть осторожной, а то стала забываться. Неужели это на нервной почве? Как могла допустить такую оплошность? Что-то я совсем себя не контролирую. Обещаю сама себе: больше никаких проколов и мыслей вслух. Я и так в полном дерьме. Лишние неприятности не нужны. Куда уже больше, и так в полнейшей зависимости от этого урода! И никакой гарантии, что он не сдаст меня ментам. Мне никогда не найти видеопленку с записью смерти Николая. В этом доме даже у стен есть уши. Да и слишком он большой, чтобы обыскать. Если старикан узнает о моих поисках, страшно представить, что со мной будет.
Не успела я опомниться, как старикан встал, подошел ко мне ближе и взял меня за подбородок:
– Послушай, я дважды не повторяю. Если ты еще раз назовешь меня стариканом или уродом я не потерплю тебя в своем доме, а отправлю в тюрьму жрать баланду. Как меня зовут?
– Илья Петрович, – дрожащим голосом произнесла я и посмотрела на шефа несчастным и, я бы даже сказала, затравленным взглядом.
– Повтори!
– Илья Петрович.
– Громче!
– Илья Петрович! – закричала я на весь дом.
– Детка, заруби себе это на носу. Ты можешь называть меня именно так и никак иначе. Понятно?
– Да.
– А теперь пошла отсюда. Не желаю с тобой сегодня разговаривать!
Как только Илья Петрович убрал свои руки, я выбежала из каминного зала и бросилась к себе наверх. Забежав в комнату, услышала сигнал внутреннего телефона и сняла трубку.
– Анечка, может, тебе ужин прямо в комнату подать? – тихо произнесла Грета. Видимо, ей не хотелось, чтобы хозяин узнал, что, после того как он меня выгнал, она предложила мне поесть. – Ты, наверное, голодная?
– Если только закуски какой, – сбивчиво произнесла я.
– Закуски?
– Ну да. Я напиться хочу. Если не напьюсь, просто сойду с ума. Хотя в принципе я и так уже сошла с ума, но еще остался хоть какой-то рассудок. Боюсь, в скором времени не будет и его.
Минут через десять Грета принесла мне поднос с различными нарезками, маринованными огурцами, салатами и бутербродами с икрой.
– Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь горячего?
– Да какое горячее? Я и это не осилю. Куда вы так много?
– Просто не знала, что именно ты будешь пить. И набрала побольше, чтобы у тебя был выбор, чем закусить.
– Спасибо вам, Грета. Вы очень добрая.
– Анечка, я понимаю, что тебе нелегко, но дам тебе один мудрый совет. Если не хочешь проблем, пожалуйста, не зли хозяина.
– Я его не злила. Не понимаю, что происходит. Я схожу с ума? Грета, может, вы мне объясните? Почему я стала говорить мысли вслух? Что со мной? Почему я этого не замечаю? Это стресс? Скажите честно, я сошла с ума или в этом доме ничего невозможно утаить?
– Аня, я понимаю, что ты не можешь полюбить хозяина, но, пока находишься в его доме, ты должна его уважать, – ушла от прямого ответа Грета и вышла из комнаты.
Оставшись одна, я налила себе порцию виски и, выпив, закусила кусочком вяленого мяса.
– Ничего не пойму, – вслух произнесла я и, дотянувшись до телефона, набрала номер Ястреба. Он сегодня любезно мне его оставил. Так, на всякий случай. Когда Ястреб снял трубку, я глубоко вдохнула и спросила: – Ты сейчас где?
– Внизу. У бассейна с ребятами сижу, а что?
– Как же хорошо, что ты не уехал в Москву. Можешь ко мне подняться?
– Что-то случилось?
– Случилось. Я сошла с ума.
– Сейчас буду.
Когда Ястреб пришел в мою комнату, я уже неплохо заправилась виски и достала из бара вторую рюмку.
– Прошу тебя, составь мне компанию. А то я пью одна как алкоголик.
– Не могу. Мне скоро еще на одно дело нужно отъехать. Пока есть время, могу с тобой посидеть.
– Я в этом доме точно сопьюсь и стану алкоголичкой. Для этого тут специально предусмотрен роскошный бар.
Ястреб сел рядом и закурил сигарету.
– Меня выгнал Илья Петрович за то, что я говорю свои мысли вслух.
– А ты не говори.
– В том-то и дело, что у меня не получается себя контролировать. Ну точно, сошла с ума.
– Ну допустим, с ума ты не сошла... Хочешь, подскажу тебе выход из ситуации?
– Хочу.
– А ты не думай о шефе плохо. Думай о нем хорошо, тогда будешь произносить вслух только хорошие мысли.
– А как я могу думать о нем хорошо?! Он меня похитил, ворвался в мою жизнь, перевернул все с ног на голову и еще постоянно угрожает тюрьмой! Ты хоть понимаешь, каково мне в неизвестности?! Я не знаю, что меня ждет и что со мной будет. Как жить???
– Аня, ты не должна грузить себя такими вопросами. О чем ты думала, когда продавала свою душу?
– Ястреб, ты так рассуждаешь, будто у меня был выход. Что мне оставалось? Сесть в тюрьму?
– Лично я сел бы в тюрьму, но не продал душу.
Я задумалась над словами Ястреба и, выпив еще порцию виски, замотала головой:
– В тюрьму не хочу. Вообще ерунда получается. Мне кажется, все это мне снится. Обычно мужикам нужно только тело, а женская душа им до одного места. Хозяин же плевать хотел на мое тело, хотя, заметь, оно у меня очень даже неплохое. Душу ему подавай. – Неожиданно для себя я взяла Ястреба за руку и заглянула в его глаза: – Прошу тебя, помоги.
– Чем?
– Помоги найти пленку, на которой изображена смерть Николая. Где она может быть? Если найду и уничтожу, я буду свободна.
– Я не знаю ни о какой пленке.
– Все ты знаешь...
– Аня, не забывай, пожалуйста, я работаю на шефа. Пойми, дело не в пленке. Илья Петрович очень большой человек. Куда бы ты ни сбежала и на какое дно ни легла, он все равно тебя найдет и не пощадит. Бежать я тебе не советую. Сделка состоялась. Если он поймет, что твоя душа ему больше не нужна, он тебя отпустит. Только ты должна сама постараться для этого. Думай о шефе хорошо. Если он привез тебя в этот дом, значит, ты ему нужна.
– Вот я и хочу знать: для чего!
– Узнаешь об этом от него. Если будешь умницей, все будет хорошо. Вот ты говоришь, он ворвался в твою жизнь. А что у тебя была за жизнь?! Разве это можно назвать жизнью? Да тебя не сегодня, так завтра либо менты, либо братки повязали бы. И еще неизвестно, кто хуже. Одни бы в тюрьму посадили, а другие на счетчик за беспредел поставили и где-нибудь закопали. Что ты цепляешься за прошлую жизнь? Что ты в ней видела? Что хорошего у тебя было? Лови момент! Если подружишься с шефом, далеко пойдешь. Только не
