– А может, это и к лучшему, что мы девку упустили? Теперь можно на неё смело этот труп повесить. За такие шутки она перед ментами точно не отвертится. Будет мотать срок по полной программе.
– Ладно, нужно уходить, – сказал тот, который был обут в «казаки», направляясь к выходу. – Мы и так в этом номере уже запарились. Тут такая духотища, что прямо блевать охота. Теперь тебе за эту шлюху перед пацанами придётся отвечать.
Ботинки пару минут потоптались перед кроватью и скрылись из глаз. Входная дверь едва слышно хлопнула. Кажется, пронесло… Пока пронесло… Скоро сюда нагрянут менты, и тогда… А что, собственно, тогда? Если Танька не подведёт, пусть попробуют доказать мою причастность к убийству. Да и разыскать меня в Москве не так-то просто. Визитную карточку с адресом я никому не оставляла. Где живу, кроме опять же Таньки, не знает никто. Главное – выбраться из гостиницы незамеченной, а там уж – как повезёт.
В маленьком предбанничке перед дверью я прислушалась. За дверью было тихо, хотя тишина могла на поверку оказаться обманчивой. А вдруг те двое до сих пор не ушли? Наконец решившись, я дрожащей рукой повернула блестящую латунную ручку до отказа и, сосчитав про себя до пяти для храбрости, осторожно высунула голову в коридор. Никого… Номер Джоуи находился в трёх метрах от служебной лестницы. Преодолеть их не составило труда. Теперь – вниз. Этаж – двенадцатый, ничего, как-нибудь добегу.
Когда до входа в подвал оставалось не более двух пролётов, я подвернула ногу и сломала каблук. Дальше пришлось идти босиком, что оказалось намного удобнее, чем на шпильках. А туфли… Ерунда, новые куплю.
Нога неприятно ныла, но всё же позволяла двигаться почти не хромая. Так… Теперь надо бы открыть ведущую на улицу дверь. На всякий случай в сумочке я носила небольшой остро отточенный нож – профессия заставляла постоянно думать о самообороне.
Нож меня не подвёл. Замок поддался почти сразу, достаточно было посильнее надавить на крохотную детальку в самой сердцевине.
Господи, светло-то как… Втянув голову в плечи, я добежала до угла, хотя прятаться на хозяйственном дворе было не от кого, и, поумерив шаг, направилась к машине, которую предусмотрительно оставила подальше от парадного входа в гостиницу.
Завести послушный «форд-мустанг» удалось без труда. Полупустая в ранний утренний час Тверская позволяла прилично разогнаться, но я намеренно не стала искушать судьбу. Тише едешь – дальше будешь, к моей ситуации эта пословица подходила как нельзя лучше.
В бардачке лежали сигареты. Вытащив одну, я закурила и, отмахнув рукой дым, глубоко задумалась. Кажется, я вляпалась в дерьмо. Как выберусь – не знаю. Видимо, на какое-то время придётся лечь на дно. Переберусь в другие гостиницы, попроще, хотя и там есть свои заморочки, связанные с «крышей». Ладно, об этом потом.
Сейчас к Таньке договариваться – и спать.
Танькин подъезд встретил меня неистребимым запахом мочи и кислых щей. Лифт не работал, пришлось подниматься пешком. Квартира номер сорок четыре, седьмой этаж. Дверь открылась не сразу. Пришлось долго нажимать на разболтанную пупочку звонка.
– Кто там? – наконец раздался Танькин заспанный голос. Глазка у неё не было.
– Сто грамм, – устало отозвалась я.
– Лен, это ты? – ахнула Танька, пропуская меня в тесную прихожую.
Отодвинув рукой подругу, я прямиком прошла на кухню и села на стул.
– Всё нормально, Танька, это не привидение, это я. Расслабься и налей мне что-нибудь выпить.
– Ты хоть представляешь, на кого ты похожа? – в ужасе прошептала подруга и потянулась к бару, для того чтобы достать бутылку виски.
– Представляю, – фыркнула я и нервно забарабанила пальцами по столу.
Выпив полную рюмку, я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло, и смогла хоть немного прийти в себя.
– Танька, ты мне подруга? – с надеждой в голосе произнесла я, потянувшись к открытой пачке сигарет с ментолом и вытаскивая из сумочки зажигалку.
– Само собой, – немного обиделась Танька и налила мне вторую рюмку. – А ты что, разве когда-то в этом сомневалась?
– Ты сможешь обеспечить мне алиби?
– Какое ещё алиби?
– Самое обыкновенное. Если вдруг ко мне закатят менты, ты сможешь честно посмотреть им в глаза и сказать, что я приехала к тебе за полночь и до утра просидела у тебя?
– Господи, а что же ты натворила? – всплеснув руками, испуганно спросила подруга.
– В том-то и дело, что я ничего не натворила. Творят другие, а мне приходится за эти творения отдуваться. Я просто работала с клиентом и честно отрабатывала свои деньги…
Неожиданно для себя я всхлипнула и, уткнувшись в ладони лицом, громко зарыдала. Танька молча гладила меня по голове, даже не пытаясь успокоить, понимая, что это бесполезно. Вдоволь наплакавшись, я осушила вторую рюмку и как на духу выложила подруге всё, что произошло со мной в этой злосчастной гостинице. Как только я закончила говорить, Танька почесала затылок и, протяжно вздохнув, произнесла:
– Да уж, приятного мало… Господи, что же теперь с тобой будет-то?
– Ничего не будет, если ты сможешь обеспечить мне алиби.
– Конечно смогу. Только… Может, было бы лучше, если бы ты сама пошла в милицию и честно всё рассказала?
Я посмотрела на Таньку вмиг округлившимися глазами и выразительно покрутила пальцем у виска.
– Тань, ты что, совсем умом тронулась? Разве я похожа на идиотку, которая бегает по ментам?
– Но ведь тебе нечего бояться! Ты же ни в чём не виновата!
– Хорошо. Только кто в это поверит?
– На то она и милиция, чтобы во всём разбираться и находить виновных.
Услышав последнюю фразу, я громко рассмеялась и чуть было не упала со стула.
– Танечка, милая, ну когда же ты хоть немного поумнеешь?! Неужели ты думаешь, что менты поверят какой-то проститутке и докажут её невиновность?! Да им только крайнего подавай! Сгребут меня в охапку и отвезут куда следует, вот и всё разбирательство. А ещё учительницей в школе работаешь! Да чему ты можешь детей научить, если сама-то жизни не видела и ничего в ней не понимаешь?! Да благодаря таким, как ты, детки и выходят из школы, как слепые котята, а потом попадают в самые глупые ситуации.
Танька нахмурила брови и сделала крайне недовольное лицо.
– Можно подумать, что ты кого-то можешь чему-то научить! Тоже мне, знаток жизни! В постели, что ли, мудрости набралась?
– Представь себе! – с вызовом ответила я и посмотрела на Таньку. – Я через огонь, воду и медные трубы прошла, такого повидала, что тебе и не снилось.
– Ну-ну, то-то я гляжу, что теперь ты не знаешь, как вылезти из этого дерьма, в которое сегодня ночью залетела, – усмехнулась Танька и посмотрела на часы. – Ладно, мне уже пора собираться на работу. Ты у меня дома останешься?
– Понятное дело, не к себе же поеду! Иди, учи своих пташек, а я отосплюсь хоть немного, если, конечно, у меня это получится.
Танька махнула рукой, залпом осушила рюмку виски и торопливо стала чистить апельсин.
– Ну ты даёшь, подруга, ты же в школе работаешь, – покачала головой я. – А если твои ученики учуют, что от тебя алкоголем несёт?
– От одной рюмки ничего не будет, – отрезала Танька и ушла в другую комнату.
Я с грустью посмотрела на полупустую бутылку и, поднявшись, поставила её обратно в бар. Всё-таки здорово, когда существуют друзья, на которых всегда можно положиться. Несколько лет назад мы с Танькой вместе поступали в педагогический институт и мечтали стать учителями. Теперь даже смешно об этом вспоминать. Танька оказалась настырной и защитила диплом. А я… Я бросила институт на третьем курсе и стала зарабатывать деньги. Вот такая у нас странная дружба: учительница начальных классов и профессиональная путана. Хотя дело вовсе не в социуме, а в обыкновенном человеческом факторе. Наперекор всему мы лучшие подруги, и совсем неважно, что ремесло у нас оказалось разным. Если бы не я,
