Достав одну линзу, Дмитрий захохотал и поднес ее к моему лицу.
– А ну-ка, открой свои глазки. Я тебе туда сейчас кое-что суну!
– Нет! – громко выкрикнула я и зажмурилась.
– Да!
Дмитрий пытался открыть мой глаз, но я мотала головой, кричала и не давала ему этого сделать.
– Дай, сука, дай суну по нормальному, а то без глаза останешься!
– Нет!!!
Дмитрий ударил меня по лицу и взял кухонный нож. Резким движением он провел ножом по полотенцу и освободил мои затекшие руки. Я положила их на колени и посмотрела на своего мучителя глазами, полными слез.
– Может, хватит?
– Ничего, красавица, все только начинается. Все еще впереди.
– Что – впереди?!
– А то, что если сейчас ты не начнешь меня слушаться, я перережу тебе твою тоненькую шейку. Как куропатке.
Наставленный на меня нож впечатлял. Судя по всему с этим человеком шутки были плохи.
– Если ты перережешь мне шею, тебя посадят и тогда все прелести тюремной жизни испытаю не я, а ты.
– Ничего. Я найму хороших адвокатов, врачей, они подтвердят, что, когда я мочил мошенницу медсестру, я был в состоянии аффекта. Много не дадут, поверь.
– Что ты хочешь от меня? – спросила я обреченным голосом и опустила глаза.
– Я хочу, чтобы ты вставила линзы.
– Это не мои линзы.
– Не имеет значения. Я не люблю повторять два раза. Если ты сейчас не сделаешь этого, ты покойница.
Мои руки тряслись, но, в очередной раз посмотрев на наставленный на меня нож, я взяла линзы.
– Мне нужна жидкость для того, чтобы их надеть. Она на полочке, в ванной.
– Обойдешься и так.
– Так нельзя.
– Можно.
– Ты же их брал грязными руками.
– Грязные руки у тебя, это ты обманываешь и грабишь людей. Я хочу знать, что ты мне вколола, могут ли быть какие-либо последствия.
– Я не понимаю, о чем ты.
Дмитрий намотал мои волосы себе на руку, я почувствовала холодное прикосновение острого ножа к шее. Взяв линзу, я широко открыла правый глаз и сунула ее внутрь. Потом вставила вторую. От того, что линзы были не обработаны, глаза слегка защипало, а через минуту на них появились слезы. Пристально всмотревшись в мое лицо, Дмитрий недобро ухмыльнулся.
– Ну вот, Сусанна, теперь ты похожа на себя. Знаешь, а такой цвет глаз тебе очень даже идет.
Он поволок меня за волосы в комнату, ругаясь самой нецензурной бранью. Я испытывала адскую боль и громко поскуливала.
– Ты мне сейчас скальп снимешь!
– Вот и замечательно. Думаю, будет очень даже симпатичный скальпик…
Подтащив меня к шкафу, Дмитрий открыл дверцы и швырнул меня на пол. Я обхватила голову руками и завыла от боли.
– Ты хоть представляешь, что тебе за это будет?! – закричала я. – Если с моей головы упадет хоть один волос, ты не только денег, ты своей жизни лишишься! Чурбан!
– Мне ничего не будет! Я твоих дружков не боюсь! Пугай кого другого, а я пуганый. Ты, дорогуша, вместе со своими дружками теперь будешь на нарах сидеть и вспоминать меня, как страшный сон. Понятно, почему ты одна безотцовщину растишь… На таких законченных дурах не женятся. Их стороной обходят.
– Стороной обходят?! Да знаешь, сколько по мне мужиков сохнет!
– Вот и хорошо, что у тебя мужиков много, будут тебе передачки на зону слать, сможешь на голодняк сверху вниз смотреть.
– Может, хватит каркать со своей зоной, а то и вправду накаркаешь.
– Конечно, накаркаю. А ты сомневаешься.
Не выпуская кухонного ножа из рук, Дмитрий ворошил мои вещи и, перевернув все вверх дном достал черный пакет, который я запрятала на самое дно платяного шкафа. В злосчастном пакете лежали две вещи: белый парик и медицинский халат, сшитый строго по моей фигуре.
