– Стас, что с тобой?
– В смысле?
– Выглядишь неважно…
– А как я могу выглядеть, если проблем выше крыши. Сплю-то всего несколько часов.
– Ты прямо на глазах изменился…
– Изменишься, когда ты мне такие сюрпризы преподносишь… Думаешь, легко мне было с этими деньгами расставаться? Хорошо хоть, что я их в дело не пустил.
– Ты ему все отдал?
– Как в кассе.
– А сам он где?
– Ушел.
– Как – ушел? – открыла я рот.
– Обыкновенно, ногами.
– Но ведь я тут час сижу и мимо меня никто не проходил.
– А зачем ему мимо тебя проходить? Он через запасной ход вышел.
– Как это – через запасной?
– Молча.
Я почувствовала неладное и растерянно забормотала:
– Не мог он так уйти, понимаешь, не мог. Он мне деньги за такси должен. Обещал отдать.
– Лер, ну ты как маленькая… Я же тебе сказал, что твой фраер ушел через запасной ход и ты должна с этим согласиться, если у тебя еще хоть немного мозги варят.
– А при чем тут мои мозги?! Если бы у меня были плохие мозги, я бы такие дела не проворачивала… Ты сам не раз говорил, что у меня мозги золотые, что такие мозги редко при такой внешности встречаются… Говорил или не говорил?! Может, ты мне врал?!
Я почувствовала, что за нашей размолвкой наблюдает Маша. Видимо, Стас почувствовал то же самое и заговорил на полтона тише.
– Послушай, что орешь как резаная?! Мне шумиха ни к чему… Я шума с детства не люблю, у меня барабанные перепонки слабые. А насчет мозгов я не врал. Они у тебя не то что золотые, они у тебя бесценные. Твоим мозгам цены нет. Да только ты по большому счету мыслишь, а что-то элементарное до тебя не доходит. Учись глубже смотреть, девочка… Тогда у тебя все получится. Сама посуди, как человек с полным пакетом денег через центральный ход сможет выйти?! Он что, сам себе враг?! Он, когда деньги пересчитал, попросил, чтобы я показал ему запасной выход и дал кого-нибудь из своих людей его проводить. Про тебя он тоже не забыл, можешь не переживать. Он попросил передать тебе огромное спасибо, самые наилучшие пожелания и пятьсот рублей за такси.
– Сколько?
– Пятьсот.
Стас достал из кармана пятисотрублевую бумажку и протянул ее мне.
– Но ведь я заплатила за такси сто…
– Радуйся. Он оценил это в пять раз больше.
Сунув пятисотрублевую купюру мне в карман, Стас обнял меня за плечи и спросил каким-то чересчур заботливым голосом:
– Ты хоть поела?
– Поела.
– Вот и молодец. Тебе нужно есть больше, а то худая стала, как будто я тебя не кормлю, а только на работе эксплуатирую. Может, ты чего-нибудь необычного хочешь, чего нет в нашем ресторане?
– Да ничего я не хочу…
– Ты подумай хорошенько… Я пацанов пошлю, они тебе хоть черта лысого привезут… Ты куда сейчас?
– Не знаю… День какой-то бестолковый. Этот гребаный директор… И почему он именно сегодня на мою голову свалился?!
– Ладно, не может же всегда все быть чисто и гладко, сама посуди.
Неожиданно Стас резко повернулся в сторону барной стойки и мгновенно изменился в лице. На него стало страшно смотреть. В глазах была жуткая ненависть, грудь ходила ходуном:
– Ты, овца, разговор слушаешь?! Тебе больше заняться нечем?! Совсем нюх потеряла?! А ну-ка тряпку бери, и чтобы все блестело, – прокричал он не своим голосом.
Сомнений быть не могло. Слова предназначались скучающей Маше, которая следила за нашим разговором. Девушка перепугалась, выскочила из бара, схватила ведро и швабру.
Стас достал из кармана пачку сигарет.
– Терпеть не могу, когда кто-то слушает чужие разговоры. На работу ее брал, еще тогда удивился тому,
