кулаком. Я закричала и попыталась закрыть лицо руками.
– Не ори! По лицу бить не буду, тебе же товарный вид иметь нужно! Иначе работать не сможешь, а тебе еще пахать и пахать.
– Тогда чего бьешь?! – навзрыд заплакала я.
– Уж больно лицо у тебя наглое, совсем страх потеряла!
Стас ударил меня в живот. Я охнула и съехала вниз по стене. Удары посыпались один за другим, и каждый из них был больнее предыдущего.
– Прекрати! Я больше не могу!
Стас посмотрел на меня налитыми кровью глазами и пошел в комнату. Я попыталась встать, но оказалось, что у меня на это просто нет сил. Застонав от боли и унижения, я сделала еще одну попытку, но она тоже оказалась безрезультатной. Из комнаты выскочил совсем рассвирепевший Стас и швырнул мне в лицо пакет с платьями.
– Что это?!
– Вещи, – с трудом проговорила я и сплюнула скопившуюся во рту кровь.
– Я вижу, что вещи! Откуда они?!
– Купила.
– Где?!
– В магазине на Тверской. Ты же знаешь, я всегда так делаю, когда у меня плохое настроение.
– А может, ты фраерка себе какого завела?!
– Никого я не завела. Просто мне было очень паршиво, и я решила купить себе новые вещи…
Я говорила медленно, стараясь сдержать слезы и скрыть, с каким трудом дается мне каждое слово. Я знала, пока я буду говорить, Стас будет меня слушать, а если Стас будет меня слушать, значит, он не будет бить. – Я позвонила в бутик на Тверской и узнала, что поступила новая коллекция. Вот я и поехала. Просто хотела снять стресс. Ты же знаешь, что поход по магазинам необходим женщине так же, как мужчине футбол. Ты же всегда потакал моим прихотям, относился к ним с пониманием. Тем более я получила неплохой гонорар за свое последнее дело.
– Хорошо! – резко перебил меня Стас. – Хорошо. С этим пакетом ты меня убедила. – Он снова бросился в комнату. – Тогда скажи, что это такое?! – крикнул он, вернувшись с моим портретом. – Это что за херня?!
– Это не херня. Это произведение искусства. Очень дорогая и красивая картина, написанная маслом.
– Но ведь на ней ты голая…
– Не голая, а обнаженная.
– Какая разница?!
– Разница очень большая.
– Я смотрю, ты чересчур умная стала! И какой лопух тебя нарисовал?!
– Не нарисовал, а написал. И не лопух, а художник. Вернее, он даже не художник, а человек, к которому пришло вдохновение. Он попросил меня стать его натурщицей. Всего на один день.
– Ну и как, ты стала?! Ему понравилось, как ты позировала?
– Это видно на картине. Стас взял бутылку ликера и с презрением покрутил ее в руках.
– У тебя ничего нормального нет выпить?!
– Нет. Все закончилось.
– Конечно! Пьешь, как прорва. У тебя, наверно, вместо крови алкоголь по венам идет.
– На себя посмотри! – слегка осмелев, огрызнулась я. – Запьешь от такой жизни.
– А чем тебе твоя жизнь не нравится?! Благодари Бога, что я помог, а то так и сидела бы в дерьме.
Стас принялся пить ликер прямо из горла и немного подобрел. Но я понимала, что это затишье перед бурей. Глаза его снова потускнели. Неожиданно он схватил меня и потащил в спальню.
– Стас, ты что?! – Я пыталась вырваться.
– Изголодался я за эти дни.
– Не могу! Я сейчас не могу! – Я буквально вжалась в спинку дивана.
– Почему?
– Ну не могу, и все…
– У тебя месячные, что ли?! Так они никогда нам с тобой не мешали. Полотенце подстелем, и все или в ванну пойдем. Ты сама любишь с месячными. Говорила, с месячными ты возбуждаешься больше, что тебе трахаться хочется чаще. Говорила или нет?!
– Говорила. Только это было раньше, Стас, понимаешь, раньше!
Стас бесцеремонно стянул с меня джинсы.
– Да ничего нет. На хрена комедию ломаешь?!
