МУЖЧИНЫ. Был человек – и не стало человека. И этот человек никогда не знал, что же такое безудержная радость, цветы, стреляющее шампанское, громкий смех, море, какая-нибудь поездка, вечернее гуляние и даже любовь. Она не знала, что такое любовь, потому что она знала только, что такое самопожертвование. После похорон Петя сразу сказал фразу: «Свято место пусто не бывает», подтянул свой живот и, посмотрев на неиспользованную пачку муки, отправился искать новую хозяйку. И нашел. И не просто нашел. Он еще выбирал, потому что претенденток на роль хозяйки было больше чем предостаточно и никого из этих женщин не испугала чудовищная и искалеченная судьба Татьяны. Слишком много у нас одиноких женщин, а тут надо же, мужик освободился. И каждая из этих женщин думала о том, что с ней все будет совсем не так. С ней будет все совсем по-другому. А что Петру – загонял и похоронил одну. Надо будет, загоняет и похоронит вторую и третью. Ведь все они или просто не смогут с ним жить, или, чтобы не возвращаться к проклятому одиночеству, потеряют себя и станут точно такой же безропотной Татьяной.
Я замолчала и посмотрела на Влада полными слез глазами.
– И к чему ты мне это говоришь?
– К тому, что таких Петь очень много. Даже больше, чем предостаточно.
– Ты хочешь сказать, что среди иностранцев дерьма не бывает. Да ты выйди замуж за американского фермера из какого-нибудь штата, он тебя в этих грядках сразу похоронит и вместо могилы чучело для отпугивания ворон поставит.
– Я не хочу говорить про американских фермеров, я говорю про российских мужчин.
– Влад, пора дискуссию прекращать. Надо на стрелку ехать, – сказал один из мужчин и заглянул в комнату.
Влад кивнул головой и пристально посмотрел на меня.
– Ты готова?
– Я не знаю, что мне с собой брать, куда и на сколько я еду, – раздраженно ответила я, швырнула пакет в противоположную сторону. – Вы ворвались в мою квартиру, перевернули в ней все кверху дном, надругались над портретом бабушки, спрятали от меня моего любимого человека!
– Успокойся, как только найдутся драгоценности, ты сразу вернешься в свою квартиру вместе со своим любимым французом и делай тут с ним, что хочешь. Только не стоит катать истерики. Поедешь, временно побудешь в другом месте. У тебя будет хорошая возможность поразмышлять. Кто знает, может, в твою голову придет какая-нибудь гениальная идея. Ты хорошенько подумаешь и, возможно, вспомнишь, где могут быть драгоценности, которые твоя бабка стащила у моего деда.
Влад помог мне подняться и вывел меня из квартиры. Все остальное происходило словно во сне. Закрыв входную дверь, я отдала ключи парню со сломанным носом, на ватных ногах спустилась по лестнице и села в чужую машину. Один из мужчин сел рядом со мной и завязал мне глаза черной повязкой.
– Извини, но так надо. – Я услышала голос сидящего напротив меня Влада и подумала о том, что если мне закрыли глаза, значит, они не хотят, чтобы я запомнила дорогу, куда меня повезут. Получается, у меня еще есть шанс выжить. Мне казалось, что мы ехали слишком долго и чересчур утомительно. Когда машина остановилась, мне помогли из нее выйти и повели за руку в неизвестном направлении. Именно в этот момент мне стало по-настоящему страшно. Мне вдруг показалось, что меня ведут убивать.
– Можно развязать повязку? – спросила я дрожащим голосом и вцепилась в руку мужчины.
– Нет.
– Почему?
– Не положено.
– А Влад где? – не знаю почему, но мне казалось, что Влад является хоть каким-то гарантом сохранности моей жизни.
– Уехал.
– Куда?
– По делам.
– А как же я?
– Иди и не задавай лишних вопросов.
– И все же я задам лишний вопрос. Вы ведете меня для того, чтобы убить?
– Я же сказал тебе не задавать лишних вопросов.
Услышав, что открылась какая-то дверь, я слегка успокоилась и поняла, что меня завели в дом. Когда открылась еще одна дверь и меня втолкнули в комнату, я затаила дыхание и встала как вкопанная. Мужчина снял с меня повязку и со словами:
– Желаю приятно провести время, – вышел и закрыл за собой дверь.
На стуле, в углу комнаты, сидел избитый Жан и смотрел на меня потерянным взглядом.
– Господи, Жан! Любимый!
Я бросилась к нему на шею, но он как-то отчужденно оттолкнул меня от себя и не произнес ни единого слова.
ГЛАВА 7
– Жан, тебе плохо? Жан, скажи, пожалуйста, тебе плохо? Тебя сильно избили?!
Жан словно очнулся от забытья и процедил сквозь зубы:
– Мне хорошо. Я и представить себе не мог, что мне будет так хорошо. Тома, почему ты сразу не предупредила меня, что у тебя такие дружки? Если бы я знал, я бы никуда не поехал.
– Господи, Жан, о чем ты говоришь? Какие дружки? Я не знаю этих людей. Я ни в чем не виновата и
