– Он тебя о стену бил, что ли?
– Это уже в самом конце, когда я уже полуживая была. Я плохо помню. Сознание потеряла. А когда в себя пришла, то увидела, что лежу на ковре. Помню только, что побои не прекращались. Он себе все руки разбил, когда наносил мне удары. А потом стал ногами бить. Хватал за шкирку и бил головой о стену.
– Боже, как же он тебя не убил-то? Лерочка, тебе больно?
– Больно. Ты даже не представляешь, как мне больно….
Осторожно раздев Лерку, я вытирала кровь с ее тела и все больше и больше поражалась тому, как же сильно она пострадала. Лерка тихо скулила, всхлипывала и громко постанывала.
– Лера, ты как хочешь, но я «Скорую помощь» вызову, – произнесла я, не в силах сдерживать свои слезы. – Я не знаю, как это само может зажить. Тут такие раны! Ты же не собака, чтобы на тебе все само заживало. Да что ж это творится-то? Как ты ребенка родишь, если ты говоришь, что он не первый раз тебя избивает? Он же тебе так все отобьет, что ты вообще никогда забеременеть не сможешь!
– Ксюха, я же тебе сказала: никаких «Скорых», – вновь застонала избитая Лера. – Если ты вызовешь «Сскорую», то в этом доме будет ровно два трупа.
– Каких два трупа?
– Твои и мой.
ГЛАВА 15
Намазав Леркино тело какой-то мазью, которая всегда была у нее под рукой на случай того, если Тигран придет в плохом настроении, я села на краешек дивана и посмотрела на Лерку сочувствующим взглядом.
– Лера, может, ты мне все-таки скажешь, что произошло?
– Я же тебе говорю, что Тигр пришел в дурном настроении.
– И что, за это можно бить?
– Выходит, что можно. Он мне позвонил. Я к нему поднялась. Он сказал, чтобы я налила ему коньяка и посидела рядом. Я налила ему коньяк. Он сделал глоток и сказал, что это не тот. Он хотел коньяк другой марки. Откуда я могла знать, какой именно коньяк он хочет? Он же мне не сказал. Одним словом, ему нужно было просто ко мне прицепиться. Если Тиграну нужно на мне отыграться, то он повод всегда найдет. Стал орать, что я живу с ним только за деньги, а дальше пошло-поехало.
– Значит, помимо всего прочего, ты иногда выполняешь в этом доме функции девочки для битья?
– Я же говорила тебе, что Тигран очень сложный и жестокий человек. Иногда он бывает излишне агрессивен. Чтобы не вызвать в нем очередной приступ агрессии, мне приходится следить за каждым своим шагом. Но иногда он бывает в таком состоянии, что угодить ему трудно и даже невозможно. Понимаешь, несмотря на все мои старания, Тигран ко мне немного остыл. В глубине души он, может быть, и хотел бы от меня избавиться и выкинуть из этого дома, но он зависит от меня психологически. Я сделала все возможное, чтобы выработать в нем эту зависимость, и мне это удалось. И вообще, не зря в народе ходит поговорка: «Если бьет, значит, любит».
– Ерунда это все, – одернула я подругу, протирая ее лицо, похожее на сплошной синяк, холодным мокрым полотенцем. – Я тех мужиков, которые поднимают на женщину руку, вообще за мужиков не считаю.
– Мужчина просто хочет показать свою власть.
– А мне кажется, что он хочет показать не власть, а собственное бессилие.
– Просто Тигран считает, что женщин бить можно и даже иногда нужно. Психология у него такая.
– Хреновая психология. С такой психологией жить под одной крышей противопоказано.
– Потом он всегда говорит мне о том, что я сама напросилась. Мне кажется, что иногда Тигран бьет меня, как будто наказывая за свою потребность во мне. В моменты ярости он ненавидит меня за то, что так сильно во мне нуждается. А еще он жутко ревнив. Иногда ему кажется, что я слишком вызывающе одеваюсь, иногда – что виляю задницей перед охранниками.
– Лера, да такая жизнь ни за какие деньги не нужна.
– За деньги – нужна, – скривилась от боли Лера. – А вот другие такой жизнью без денег живут. Нет денег да еще и муж пьет и бьет. Вот это действительно страшно.
– А то, как живешь ты, разве не страшно? Ведь после очередного такого приступа агрессии тебя может и не стать. А на том свете тебе никакие деньги уже не нужны будут. Ты же их с собой в гроб не положишь!
– Зато после таких вспышек агрессии на Тиграна что-то находит, и у нас начинается самый настоящий медовый месяц. Я уверена, что он завтра же мне шубу норковую подарит или бриллиантовые серьги. Он проявляет такую заботу обо мне и такую нежность, что трудно передать словами. Наша внутренняя связь становится еще глубже и еще прочнее. Опять появляется страсть и давно забытая романтика.
– Лера, ну что ты несешь? Сама себя успокаиваешь. Кому нужна подобная романтика, да еще такой ценой? Тебе бежать надо из этого дома.
– Куда? Опять машины мыть? – жалобно произнесла Лерка и всхлипнула.
– Но ведь ты же что-то накопила. Сама говорила, что у тебя счет есть. Дорогая машина записана на твое имя. Снимешь свое жилье. Найдешь себе еще одного олигарха, раз уж ты без них не можешь, только того, кто руки не распускает.
– Они почти все женаты, а холостых окружает целая толпа охотниц за чужими кошельками.
– Знаешь, уж лучше быть любовницей, чем гражданской женой того мужчины, с которым ты живешь сейчас.
– Нет уж. Я была любовницей и хорошо знаю, что это такое. Это пустая трата времени.
