брюк и достала трубку.
– Алле, – произнесла я в шоковом состоянии.
– Ксюха, привет, это Олег. За тобой должок – ключи от квартиры, – раздался в трубке знакомый голос.
– Олеж, я в багажнике во дворе дома твоего отца. Я заперта. Мне кажется, всех расстреляли. Мне страшно. Спаси меня, пожалуйста. У меня сынок заболел. Я домой хочу.
– Малыш, ты где?! – вдруг закричал Олег в трубку.
– В багажнике, – всхлипнула я.
– Ты ранена???
– Нет.
– А батя? С батей-то что?!
– Я не знаю. Он в кабинете был. Олеж, спаси меня, пожалуйста. Вдруг они вернутся и меня расстреляют?
– Ты только меня дождись… Я сейчас… Я быстро…
ГЛАВА 23
Я очень плохо помню, что было дальше. В тот момент, когда у меня окончательно затекли руки и ноги и я их уже практически не чувствовала, крышка багажника поднялась, и я зажмурилась от слишком яркого света. Олег помог вытащить меня из багажника и постоянно спрашивал, как я себя чувствую, а я не могла ему хоть что-то ответить. Я смотрела на расстрелянную Лерку и не могла поверить в то, что ее больше нет.
Взяв девушку за холодную, безжизненную руку, я поднесла ее к своим губам и прошептала:
– Лера, я же просила тебя бежать со мной на свободу. Ну почему ты не захотела? Почему???
Дом был полон машин «Скорой», милиции, а я стояла рядом со своей Леркой, смахивала слезы и наблюдала, как перепуганные выстрелами и большим количеством людей павлины прячутся за деревья.
– Олеж, а может, она еще живая? Почему к ней врачи из «Скорой» не подходят?
– Потому что ей автоматной очередью полбашки снесло и охраннику тоже, – с болью в голосе произнес Олег и пошел в дом.
А еще я подумала о том, что если бы я спряталась в Леркин джип, то меня, по всей вероятности, уже не было бы в живых. Отморозки просто открыли бы заднюю дверь и хладнокровно меня расстреляли. А так никто и не додумался открыть запертый на ключ багажник.
А я держала Лерку за руку и думала о том, почему происходят такие несправедливые вещи, особенно когда ты вдруг встречаешь подругу на всю жизнь.
– Лера, если тебе там будет хорошо, дай мне знать, – прошептала я своей любимой подруге. – Я буду ждать тебя в своих снах. Приходи, расскажи, как там.
Рядом со мной вновь появился Олег и показал на носилки с его отцом, которые несли в реанимационную машину.
– Все умерли. Один отец жив. Правда, пока нет никаких гарантий.
– Он у тебя из стали, что ли, сделан?
– Он просто был в бронежилете.
Из множества подъезжавших к дому машин постоянно выходили люди и говорили про то, что должна начаться война, что «по понятиям» данный беспредел больше продолжаться не может. Увидев, что Олег стоит среди толпы молодых мужчин и что-то бурно обсуждает, я поцеловала Леркину руку:
– Спи спокойно, дорогая подруга, – сказала я и пошла прочь.
Проходя мимо Леркиного красивого джипа, я грустно улыбнулась и вспомнила тот потрясающий вечер, когда мы с подругой танцевали на его крыше.
А потом пошел дождь… Я шла по дороге сквозь дождь, рыдала и не обращала внимания на звонки мобильного телефона. Услышав громкий автомобильный сигнал, я обернулась и увидела сидящего в машине Олега.
– Ты куда делась?! Я тебя всюду ищу! Садись в машину! Смотри, какой ливень!
– Не хочу.
– Садись, я сказал!
Я встала перед машиной, откинула мокрые волосы и прокричала:
– Да пошел ты к черту! Мало ли, что ты сказал! Я не знаю, кто ты такой, но с тех пор, как ты появился в моей жизни, в ней все пошло кувырком!!!
Олег вышел из машины, взял меня в охапку, посадил на переднее сиденье, включил печку и совершенно спокойно сказал:
– Дура, простынешь же! Ты, наверно, уже поняла, что я сын Тиграна. Я ушел от него потому, что больше не хочу такой жизни. Понимаешь, не хочу?! Я снял квартиру и просто пропал. Но меня постоянно кто-то искал: то отец, чтобы вернуть обратно и передать мне правление своей криминальной империей, то его враги, которые мечтали меня убить для того, чтобы выбить из колеи моего отца. Я устал от этих войн, переделов, ментов, конкурентов. Да, я всегда был вместе с отцом, был его правой рукой, но наступил момент, когда я понял, что мне этого больше не надо.
