— И что же произошло?
— Произошло то, что она никуда не едет. — Мужчина заметно побледнел и нервно застучал пальцами по столу.
— Почему?
— Я тоже хочу знать, почему! Вы даже себе представить не можете, как я хочу это знать! Я бы полжизни отдал, только бы докопаться до истины. Ведь я все для нее делал. Я никогда ее ни в чем не ограничивал и не ущемлял. Я исполнял все ее прихоти. На днях я возил ее по магазинам. Она купила себе дорогой чемодан, купальники, летние наряды. Я платил за все, а она радовалась, как ребенок. А вчера…— Мужчина замолчал, побледнел еще больше, и я увидела, как у него затрясся кадык. Несколько секунд он не мог промолвить и слова.
— Вчера она отключила свой мобильный. Я испугался, вдруг с ней что-то произошло, но только позже я понял, что она не хочет меня слышать.
— Как вы это узнали?
— Я позвонил ей на домашний. Она сделала вид, что меня не узнала. Она сказала, что я ошибся номером. В принципе я не слишком-то этому удивился. Она делала так и раньше, когда муж был дома… Не может же она разговаривать со мной при своем муже.
— А она замужем? — Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание.
— Она замужем. Но ее муж конечно же ничего не знал о наших встречах, хотя о них знали все. Как правило, мужья и жены всегда обо всем узнают последними. Так было и так будет всегда. Короче, вчера мы должны были встретиться. Так как мы живем в разных концах Москвы, а ей часто нужно быть дома к определенному времени, я снял для наших встреч квартиру в ее районе. Вчера мы должны были там встретиться. Я приехал, открыл дверь, а на кухне лежит записка: мол, Анатолий, прости и никогда больше меня не беспокой, я решила остаться с мужем. И все, больше никаких объяснений. Вообще никаких. А ведь долгое время она уверяла меня в своей любви, говорила, что настанет такой день, когда она обязательно сознается во всем своему мужу и уйдет от него раз и навсегда. Вы можете представить мое состояние? Вы понимаете, что мне довелось пережить? Я не знаю, как я пережил эту ночь. Ее мобильный отключен, а по домашнему никто не отвечает. И вот сегодня я не выдержал и поехал к ней домой.
— Вы поехали к ней домой?
— Ну да, а что, по-вашему, мне оставалось делать? Я же не могу просто взять и молча потерять любимую женщину? Тем более сегодня ночью мы улетаем. Дверь открыл ее муж. Я попросил свою любимую и сказал, что я ее коллега, пришел по делу. Сказал, а потом понял, что сморозил настоящую глупость, ведь моя любимая не работает и никаких коллег у нее нет и не может быть. Просто я был не в себе. Ее муж сказал мне, что прекрасно знает, кто я такой, что он за все простил свою жену и что она поклялась со мной порвать. В тот момент мне казалось, что земля уходит у меня из-под ног. Я повел себя как душевнобольной.
Схватил мужа за грудки, стал кричать, что Кира моя женщина, что она любит меня, а не его и что я просто его убью. На эти крики выбежала перепуганная Кира, обняла своего мужа, попросила меня навсегда уйти из ее жизни, а когда в коридор выскочил ее сын, она просто закрыла перед моим носом дверь. Вот, собственно, и все. Я не могу найти этому объяснения. У нас было все просто прекрасно, даже ни малейшего повода для ссор. А главное, что ее муж никогда не сможет отвезти ее на Красное море, даже в двухзвездочный отель. Все, на что он тянет, так это на «фазенду» в шесть соток, где Кира целое лето вкалывает как каторжная, согнувшись в три погибели над грядками.
— А сколько по времени длился ваш роман? — задала я вопрос, который больше всего меня волновал.
— Три года.
— Так мало?
— О чем вы говорите? Это очень даже много. Три года жизни потратить на женщину, которая каждый день обещала развестись… Ровно три года… И такой плачевный финал.
— Три года это ничто. Это не срок.
— Вы так считаете?
— Я потратила на своего мужчину ровно двенадцать лет.
— Сколько?
— Двенадцать лет. Вернее, почти двенадцать.
— Вы это серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Он ваш муж?
— Муж… только не мой. Двенадцать лет изо дня в день он обещал развестись. Целых двенадцать лет…
— И вы ему верили?
— Верила, — ответила я с глазами, полными слез. — В том-то и дело, что верила.
— И что, он тоже исчез?
— Вовсе нет. Зачем ему исчезать? У него все хорошо. Исчезаю я.
Неожиданно мой новый знакомый долил остатки виски мне в бокал, и я заметила, как загорелись его глаза. Пододвинув мне довольно приличную порцию, он заметно занервничал и немного с опаской спросил:
— Маша, а вам психолог и вправду прописал курортный роман?
— Да.
— Так заведите его со мной!
— С вами?
— Ну да. Я приглашаю вас на Красное море на целый месяц. Еще не поздно поменять билеты. У вас есть загранпаспорт?
— Есть.
— Тогда решайте!
— Но как же так сразу?
— Вот так.
— С незнакомым человеком?
— Да какие мы с вами незнакомые, если мы рассказали друг другу свою жизнь?! Подумайте сами!
— Но я не могу…— заерзала я на стуле. — У меня работа…
— А где вы работаете?
— В одной солидной фирме. Я не могу все бросить, я занимаю на этой фирме один из руководящих постов.
— Тем более вам будет легче уехать.
— Но дело не только в работе… Дело в том, что у меня с завтрашнего дня начинается лечение. Сеансы гипноза, психотерапии и многое другое.
— Я думаю, что Красное море будет для вас самым лучшим лечением. Решайтесь, не каждый день вам предлагают виллу на Красном море и два билета туда и обратно. Зачем искать курортный роман, если он уже найден?
— Как найден?
— Вот так!
Я залпом допила свое виски, и у меня перед глазами все подернулось пеленой. Затем я посмотрела на моего спутника пьяным взглядом и пробормотала:
— Вы это серьезно?
— Что именно?
— Вы серьезно предлагаете мне сегодня ночью лететь с вами на Красное море?
— Разве я похож на шутника? Я же вам говорю, что у нас еще есть время поменять билеты.
— Дайте мне свой мобильный, а то я временно без связи, я сегодня из своего карточку выкинула, а новую купить еще не успела.
Анатолий протянул мне свой телефон, и я не задумываясь набрала номер психолога Ирины.
— Ирина, здравствуйте, это Маша. Как вы смотрите на то, чтобы сегодня ночью мне улететь на Красное
