разберется, что ей от этой жизни нужно.
– Ой, не знаю я, – развела руками мать. – У меня создалось впечатление, что, кроме богатого мужика, ей в этой жизни вообще ничего не нужно. Я хотела в ее комнате ремонт сделать, так она категорически против.
– Почему?
– Говорит, что сейчас ничего делать не нужно. Когда она на Рублевку переедет, тогда хоть стены можно ломать. У нее что, есть кто на Рублевке, что ли?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Но она ищет.
– Так что ж нам теперь, ремонт в ее комнате не делать? А вдруг она вообще никого не найдет? Так и жить всю жизнь в бардаке?
– Если не найдет, тогда сама ремонт делать будет, – спокойным голосом ответила я и посмотрела на зашедшую в комнату Снежку.
Положив пистолет на комод, она села на ближайший стул и хмуро спросила:
– Ну, как вы здесь?
– Мы тебя ждем. Дозвонилась?
– Дозвонилась. Марка пистолета, из которого убили девушку, совпадает с маркой того, который очутился у Лизы в сумке. Я думаю, что это и есть тот пистолет, из которого было совершено убийство.
– А как ты об этом узнала?
– Я же сказала, что у меня есть связи. Кстати, девушку звали Еленой, ей двадцать два года. У меня есть ее адрес. Она проживала в районе Тушина.
– А про их отношения с Лешкой ты что-нибудь знаешь? – Я посмотрела на сестру глазами, полными надежды.
– Нет, больше мне ничего не известно, – тут же ответила сестра и бросила задумчивый взгляд на пистолет. – Но я думаю, это нетрудно выяснить. Можно будет съездить к родителям этой девушки и узнать об их отношениях с Алексеем поподробнее. Если, конечно, тебе это надо. А тебе и в самом деле это надо?
Снежка задала мне вопрос, на который я не смогла ответить.
– Нужно позвонить Татьяне, – перевела я разговор в другое русло и потянулась за телефоном.
– Зачем?
– Как зачем? Татьяна не могла подложить этот пистолет в мою сумку. Она женщина серьезная. И я сомневаюсь, что она в чем-то замешана. Я хочу расспросить Татьяну, долго ли пролежала моя сумка на подоконнике, прежде чем она ее заметила.
– Стой! – Снежка выхватила у меня из рук телефонную трубку и проговорила взволнованным голосом:– Наш домашний телефон может прослушиваться. Да и твой мобильный тоже. Лучше звони с моего мобильного. И смотри, не говори ей про то, что ты нашла в своей сумке пистолет.
– Да я что, ненормальная?
– Кто тебя знает.
Взяв мобильный телефон сестры, я набрала номер Татьяны и, с трудом дождавшись, пока она снимет трубку, возбужденно спросила:
– Таня, ты не спишь?
– Нет. Уснешь здесь после всего, что произошло, – зевнула в трубку она. – Ты сама-то как?
– Сердечных капель напилась. Вроде лучше.
– Ты давай, держись там. Лешка не объявлялся?
– Нет.
– Да он, наверно, теперь не скоро появится. Вот дурак, дел натворил! Сам свою жизнь угробил. Что на него нашло? Где его мозги были? – принялась причитать Татьяна. – Вроде парень такой серьезный. Ты только, самое главное, не расклеивайся. Держись. Что ж теперь сделаешь, если это произошло? Уже ничего не изменишь. В квартире сейчас пусто, тихо. Все разъехались. Даже не верится, что в ней произошло убийство.
– Татьяна, я вот что хотела спросить…
– Спрашивай.
– Понимаешь, у меня до сих пор словно туман перед глазами. Я все произошедшее в голове прокручиваю, а толком вспомнить ничего не могу.
– Лизка, хватит оправдываться. О чем ты хотела меня спросить?
– Помнишь, когда мы с тобой на лестничной площадке встретились, я еще тогда сумку на подоконнике оставила?
– Конечно, помню. Ты в квартиру следом за милицией пошла, а я мусорное ведро вынесла, увидела, что твоя сумка осталась без присмотра, и занесла ее к себе в квартиру. Я хотела сначала ее тебе сразу отдать, но потом подумала, что тебе в тот момент было не до сумки, и решила вернуть ее тебе как только все закончится.
– А ты дома одна была?
– Одна, – не раздумывая, ответила женщина. – А с кем я могла быть? Ты же знаешь, что я живу одна.
