– Да так. О своем.
– У нас есть еще одна информация. Возможно, она будет вам неприятна. – Рик погладил свои усы и посмотрел на меня испытующим взглядом.
– Вы о чем?
– Вы считаете, что я должен вам это сказать?
– Я считаю, что вы обязаны говорить мне любую информацию, касающуюся меня. Говорите.
– Кто-то поджег вашу московскую квартиру.
– В смысле?
– Квартиру, в которой вы проживали в Москве, ваша мама продала фирме. Верно?
– Да, – сказала я с замешательством. – И что с ней стряслось?
– Как только ваша мама уехала в Штаты, на следующий день кто-то умышленно сжег квартиру.
– А кто?
– Велось следствие, но затем его закрыли. Соседи видели какого-то мужчину, который ночью вошел в подъезд с большой канистрой. Они почувствовали запах бензина, но не придали этому особого значения. Спохватились только тогда, когда весь подъезд уже был полон дыма. Квартира сгорела полностью, дотла. Конечно, все убытки понесла фирма, которой ваша мама продала квартиру, потому что к вам эта квартира уже не имела никакого отношения. И все же мне кажется, что это месть.
– Мне тоже так кажется.
– Пожар был настолько сильным, что пострадали даже соседские квартиры.
– И, конечно же, следствие не нашло виновных?
– Нет.
– Оно не проверяло причастность Андрея к пожару? – Я задала вопрос, на который заранее знала ответ, но почему-то захотела услышать его от Рика.
– Андрей – слишком правильный и порядочный бизнесмен. Такие, как он, всегда вне подозрений. У него слишком влиятельные связи и хорошая репутация.
– Это понятно.
– И еще.
– Что еще?
– Сгорела не только квартира, в которой проживали вы.
– Рик, ну говорите же. Говорите.
– Сгорела квартира сестры вашей матери, которая тоже улетела в Штаты. Точно так же. Разница между двумя пожарами – ровно сутки.
Положив перед Риком пачку долларов, я назначила ему встречу ровно через день и поблагодарила за проделанный труд, отметив, что работа была сделана крайне грамотно и профессионально. Затем откинулась на спинку офисного кожаного кресла и закрыла глаза. Мне стало нехорошо, и я почувствовала легкое головокружение. Расстегнув ворот рубашки, я не могла унять жар и тогда расстегнула все пуговицы. Затем провела рукой по глубокому шраму, расположенному на правой стороне ребер, и ощутила дикую боль.
– О черт!
В этот момент заболели все шрамы на моем теле, словно меня били невидимой плеткой.
– О черт! О!
Боли становились все сильнее и глубже. Я сжалась в комок и закричала что было сил. Мне почудился сильный шторм, будто я тону и мне не хватает воздуха. На мои крики прибежала испуганная секретарша.
– Что случилось??? Ника, вам плохо?!
– О'кей. Уже отпустило. Регина, мне уже легче. Принеси мне что-нибудь выпить.
ГЛАВА 20
«Дорогой дневник, здравствуй! У меня совершенно потрясающая новость. Я еду в Россию. Джек уже заказал мне билеты. Ты знаешь, у меня двоякое чувство по поводу этой поездки. Мне одновременно хочется ехать – и очень страшно. Страшно потому, что я уже привыкла жить в Америке и считаю ее своей страной. Америка научила меня бизнесу, профессионализму и жесткой дисциплине. Я привыкла вставать в шесть, а в восемь уже быть на одном из своих объектов. Привыкла к тому, что в пять утра мне может позвонить Джек, чтобы рассказать о какой-нибудь своей новой идее, и я не имею права на него накричать, послать его ко всем чертям и сказать, что хочу спать. Я должна встать, моментально проснуться, вникнуть в разговор и начать общаться так, словно на улице не раннее утро, когда все нормальные люди еще спят, а нормальное, обеденное время. То же самое происходит и со мной. Я могу позвонить Джеку и в два часа ночи, и позже. Для нас не существует слова „отдых“. Есть только слово „работа“, и длится она ровно двадцать четыре часа в сутки. Моя мама недоумевает и считает, что я очень быстрая. А однажды она улыбнулась и сказала мне о том, чтобы я залила в себя тормозную жидкость.
Когда я думаю о Москве, то чувствую, как бешено колотится мое сердце. Я вспоминаю московские улочки и вечно спешащих, агрессивных, сгорбленных людей со злобными лицами. И почти каждый с бутылкой пива и сигаретой во рту. И все равно они мне по-своему родные, и к ним всегда можно обратиться за помощью, и в большинстве случаев они никогда не откажут.
Дорогой дневник! Я хочу рассказать тебе об Андрее. Мои люди провели очень трудоемкую работу и
