– Дай бог, чтобы так было всегда.
– А так и будет.
– Откуда такая уверенность?
– Оттого, что я об этом побеспокоюсь.
– Вы тоже добрый волшебник?
– Конечно.
– С ума сойти!
Как только Виктор в сопровождении охранника подошел к машине и секьюрити услужливо распахнул перед ним дверь «Мерседеса», раздался оглушительный взрыв.
Глава 20
Взрывной волной меня откинуло в сторону, но, как только я смогла открыть глаза и убедиться в том, что я жива, я подняла голову, посмотрела на горящую машину, клубы дыма, поднялась с земли и бросилась со всех ног прочь.
– Люди добрые, да что ж это делается?! – донеслись до меня крики совершенно посторонних людей, которые волею судьбы находились неподалеку в момент взрыва. То ли они просто прогуливались, то ли где-то неподалеку жили, не могу знать.
– «Скорую»! Милицию! Машина взорвалась!
Ощущая дикую головную боль, я почему-то вспомнила слова Петра о том, что такие, как Виктор, долго не живут. Не щадя ног, я бежала от места трагедии как можно дальше, несмотря на то что мне мешали высокие каблуки и длинное вечернее платье, на подол которого я то и дело наступала. Я бежала, рыдала и постоянно оглядывалась назад. «Все будет хорошо», – звучали в моей голове слова охранника. Пока же ничего хорошего не вышло. Я мчалась и почему-то думала о том, что мне в спину направлено дуло пистолета. Если еще несколько минут назад я убеждала себя, что меня не за что убивать, то теперь я знала, что это не так. Теперь есть за что, потому что мне доверили чужую тайну. Я бежала и тряслась от страха, представляя, что кто-то сзади уже нажимает на спусковой крючок и моя жизнь может оборваться в любую минуту. У меня даже возникла мысль освободиться от чужой тайны и выкинуть эту злосчастную дискету. И я открыла сумку… Открыла, но не смогла выбросить конверт, который дал мне Виктор. Мне вдруг показалось, что это слишком опрометчивое и неразумное решение. Виктор сказал, что эта дискета может стоить мне жизни, а я пришла к мысли, что она не только может стоить мне жизни, но она сможет ее сохранить.
Я не знаю, сколько времени я бежала и все никак не могла остановиться. Я не слышала ничего, кроме собственного учащенного дыхания. Выбежав на дорогу, я остановила первую попавшуюся машину и назвала улицу, на которой жил Петька.
– Ты что такая запыхавшаяся, как будто за тобой гнался кто-то? – улыбнулся водитель и, договорившись со мной о цене, повез меня в нужном направлении.
Я сидела остолбеневшая и не могла произнести ни единого слова. Водитель подозрительно косился в мою сторону и что-то напевал себе под нос.
– Тебя обидел, что ли, кто? – на всякий случай поинтересовался он, но, не получив от меня вразумительного ответа, принялся петь дальше.
Увидев высоченный забор Петькиного дома, я остановила машину и, дав водителю ровно сто долларов, пошла прочь. Водитель не верил своим глазам и, высунувшись из окна, радостным голосом пожелал мне спокойной ночи. Прежде чем войти во двор, я почему-то огляделась по сторонам и только после этого отперла калитку. Во дворе было тихо. Ни собак, ни постояльцев, только одинокий фонарь освещал обширные Петькины владения. Проходя мимо дома, я заметилала одиноко сидящую на ступеньках женщину и от неожиданности вздрогнула. Женщина положила голову на колени и тихонько всхлипывала. Сев рядом с ней, я слегка потрясла ее за плечо и шепотом спросила:
– Вам плохо? Может, помощь какая нужна?
Женщина дернулась, подняла голову, и я увидела перед собой Петькину жену, Антонину. Она посмотрела испуганно и почему-то улыбнулась.
– Ты вся грязная.
– Правда?
– Правда. И волосы, и лицо, и платье. Ты что, в кочегарке работаешь?
Не могла же я рассказать Антонине обо всем, что со мной сегодня произошло! Поэтому, чтобы она не задавала мне лишних вопросов, ответила:
– В кочегарке.
– А если серьезно?
– Если серьезно, то просто упала и испачкалась.
– Это мой муж тебе вещи купил? – Тоня задала мне вопрос голосом, полным неподдельного страдания.
– Да, – не стала обманывать ее я, но тут же добавила: – У меня с твоим мужем ничего не было. Он мне в долг все это купил. Я эти вещи теперь в кафе отрабатываю.
– Да какая разница, было у тебя что с петром или не было? – Тоня достала платок и промокнула глаза.
– Как это, какая разница? Он же твой муж! Я тебе правду сказала. А ты что тут сидишь и плачешь?
– Я просто устала…
– От чего?
