Незнакомец подошел к машине и сел внутрь. В салоне виднелись два огонька от сигарет. Значит, их двое. Я прекрасно понимала, что так сидеть довольно опасно, но любопытство пересиливало страх. Если машина стоит ночью посреди леса, значит, так надо, и желательно вообще не лезть в чужие дела. Может, эти двое хотят заняться любовью. Может, нюхают кокаин, а может, просто решают свои дела. Нужно уйти так же незаметно, как я тут появилась. Больше всего меня поразил номер машины: 666.
Это же знак сатаны! Раньше, когда я видела такие номера, то всегда поражалась тому, как люди спокойно могут с ними ездить. Ведь это же равносильно тому, что ты в одиночку будешь сражаться с темными силами. Если бы мне в ГАИ дали такой номер, я бы ни за что не повесила его на свою машину, я бы просто побоялась к нему прикоснуться. Наверное, это оттого, что я всегда была суеверной.
Я хотела уже потихоньку ретироваться с этой чертовой поляны, но тут услышала голос Бульдога. Он шел по направлению ко мне и громко кричал:
– Чупа, ты где?! Чупа!
Я прокляла его за то, что он так не вовремя проснулся, – в машине включился дальний свет, и Бульдог оказался как на ладони. Метнувшись за одну из сосен, он достал пистолет.
– Бульдог, я здесь! – крикнула я и побежала к той сосне, за которую он спрятался.
– Чупа! С тобой все в порядке?!
– В порядке! В порядке! – отчаянно прокричала я.
Вдруг что-то сильно громыхнуло и запахло паленым.
Я упала на землю. Бульдог кинулся ко мне и закрыл меня своим телом. Мне захотелось поднять голову, но ничего не получилось. Бульдог вытянул руку и принялся палить из пистолета.
– Ты стреляешь в дым, – с дрожью в голосе произнесла я.
– Что?! – не расслышал он.
– Ты стреляешь в дым… Скажи мне, что это было?
– Тебе вслед кинули гранату.
– Ты уверен?
– Еще бы.
– Тогда надо уносить ноги. Иначе сейчас может полететь вторая.
– Я тоже так думаю. Мне совсем не хочется лежать на тебе в последний раз.
– У тебя еще хватает сил шутить в такой момент?
– А с чего ты взяла, что я шучу? Я и в самом деле не хочу на тебе лежать в последний раз. Мне хочется это делать как можно чаще и как можно дольше.
– Неужели тебя так сильно прельщает поза бутерброда? – Я постаралась улыбнуться.
– С тобой мне нравится все. Я думаю, если мы останемся живыми, у нас будет достаточно времени перепробовать другие позы и выбрать самые оптимальные, которые нас больше всего устроят.
– Знаешь, мы ненормальные. В нас кинули гранату, мы чудом остались живы и, вместо того чтобы бежать отсюда, лежим и рассуждаем о каких-то дурацких позах…
– Ну уж не таких и дурацких. Просто в другой ситуации ты не захочешь рассуждать со мной на такие темы.
– Ты считаешь, что сейчас самая подходящая ситуация?
– Сейчас ты подо мной, а значит, в моей власти. Днем ты неприступная, как крепость, а сейчас рядом со мной беззащитная нежная женщина. Ты всегда такая разная, что я даже не знаю, какой ты мне нравишься больше. – Бульдог слегка прикусил мочку моего уха и ласково стал касаться губами волос.
– Ты ненормальный! Я думаю, что мы сейчас не будем заниматься сексом.
– А почему бы и нет? Ты никогда не хотела умереть в момент оргазма?
– В этом что-то есть, неплохая мысль. Надо подумать.
– Ладно, думать будем потом. Нужно срочно уносить ноги.
– Ты предлагаешь встать и побежать в сторону нашей машины?
– Да, только нам придется не бежать, а ползти.
– Ползти?
– Конечно, давай, ты первая, а я за тобой.
– Тогда поцелуй меня на прощание.
– На какое прощание, что ты несешь? Давай ползи вперед.
– Поцелуй меня, а то никуда не поползу.
Бульдог крепко меня поцеловал, и я почувствовала, как в его штанах зашевелилось кое-что довольно упругое и жесткое.
– Что это?
– А ты сама как думаешь?
– Я думаю, что это огромное орудие хочет очутиться во мне…
