– Да у нас с ним все не так. Мы друзья… Он моя подруга, понимаешь?
– Он что, голубой, что ли?
– Нет, но мы не спим.
– Он импотент?
– Нет. Раньше у него все нормально функционировало. Мы с ним просто друзья… Я даже не знаю, как это объяснить, но иногда мне и самой кажется, что так не бывает.
Катя встала, сделала несколько кругов по комнате, затем резко остановилась и удивленно пожала плечами:
– Послушай, он что, совсем дурак? Разве такую женщину можно не хотеть?! Ему лечиться надо.
– Он меня хочет…
– Тогда в чем дело?
– Просто я ему не даю. Если это произойдет, то это будет возврат к прошлому, а значит, мы опять разбежимся на несколько лет… Тот вариант, который мы сейчас придумали, самый нормальный и долговечный. Ладно, я ему завтра позвоню. Пусть думает, что я еще не устроилась.
– Вот это правильно! Мужика нужно держать в ежовых рукавицах, – произнесла Катерина довольно ехидным голосом и стала собираться. – Все, едем. Время не ждет.
В ресторане я зашла вместе с Катей в гримерную и плюхнулась в огромное кресло. Катька принялась наводить марафет, изредка поглядывала в мою сторону.
– Послушай, а какой он хоть, твой курортник? – не выдержала она.
– Он… – Я мечтательно закатила глаза и провела языком по нижней губе. – Он самый, самый, самый. Ну, в общем, если ты хочешь, я тебя с ним обязательно познакомлю.
– А ты уверена, что найдешь его? Тут вообще ловить нечего. Одни хохлы, ей-богу. Ну, местная мафия в нашем кабаке отирается… В общем, одно дерьмо.
– Я найду его. Может, конечно, не завтра, но я его найду.
Катька тяжело вздохнула:
– Послушай, подруга, а ты случайно не перепутала Ялту с Кипром или Канарами? Мне твои запросы хорошо известны. Ты сильно не обольщайся, а то настроишься на нормальный вариант, а тут только дырки от бубликов.
– Я найду бублик, в котором не будет дырки, – решительно сказала я. – Я чувствую, что он прилетел за день до меня, что он где-то рядом. Ему скучно, и он тоже повсюду ищет меня. Он уже тысячу раз пожалел о том, что прилетел именно сюда. С завтрашнего дня я перерою носом все ялтинские пляжи, и я его найду. Он лежит под жарким солнышком, ест черную икру и мучается от одиночества и изжоги.
– Кто же ест черную икру в такую жару? Ты как что-нибудь скажешь, так хоть стой, хоть падай!
– Он ест ее независимо от времени года. Для него черная икра, что для нас питьевая вода из-под крана.
– Ну ты и загнула! – громко рассмеялась Катька, припудривая нос. – Завтра ты пойдешь на пляж и вернешься в довольно скверном настроении, потому что тут таких вариантов нет и никогда не было.
– Я найду такой вариант, – сказала я и сердито посмотрела на Катерину.
Катерина слегка съежилась и потупила глаза.
– Конечно, найдешь. Только бы твои поиски не затянулись слишком надолго. Тут черную икру даже в магазинах не продают… Я же тебе сразу сказала, что тут нищета страшная. Живем только за счет отдыхающих. Зимой вообще глухо. Ялта словно вымерла, да и «Интурист» пустой. Поляки иногда наведываются, но они жадные, как черти. Послушай, а может, я тебе лучше пропуск на интуристовский пляж сделаю? Там вода горячая есть, да и публика посолиднее. Может, ты там своего курортника найдешь? Тем более скоро день города, что-нибудь да всплывет. Это, конечно, не Москва… Это у вас там богатенькие Буратино на каждом шагу встречаются.
Я откинулась на спинку кресла и немного раздраженно произнесла:
– С этими богатенькими Буратино целая проблема.
– Какая?
– С ними нужно разыгрывать влюбленную женщину. Их нужно хвалить, поощрять, в общем, играть в любовь. Я пока к этому не готова. Не хватает остроты ощущений. Все так гладко, ровно, банально. Хочется какой-то вспышки, какого-то всплеска, и чтобы это прошло так же быстро, как началось.
Разместившись за столиком у сцены, я слушала Катьку и получила просто невообразимое наслаждение. Какой, к черту, Кипр, если в Ялте живет моя потрясающая подруга, которая поет так, что останавливается сердце.
Я хорошо помню тот день. Была ужасно скверная погода, я шла по чужому ночному городу и пыталась разобраться в своих проблемах. Я смахивала слезы и куталась в теплую кофту. Это был тяжелый период. У меня были сумасшедшие проблемы на работе и точно такие же проблемы в личной жизни. Я открыла дверь ближайшего ночного клуба, на ломаном японском заказала двести граммов виски со льдом и обратила внимание на поднявшуюся на сцену русскую девушку. Увидев меня, девушка помахала рукой, словно знала меня уже тысячу лет. Я постаралась изобразить подобие улыбки. Спев пару песен, девушка подсела ко мне и спросила: «Тебе сильно паршиво?» – «Очень», – почти шепотом сказала я, с трудом сдерживая слезы. «Я тебя знаю, ты поешь в соседнем ресторане. Держись. Тут всем паршиво. Бог даст, сколотим денег и доберемся до дома», – сжав кулаки, сказала она и вновь взяла микрофон. Я смотрела на нее как завороженная и даже не могла подумать о том, что пройдет время, и мы станем закадычными подругами. С тех пор прошло много лет, но мне было чертовски приятно, что мы снова вместе и я вновь могу слышать, как она поет.
Я решила выйти в туалетную комнату, чтобы покрутиться у зеркала. Неожиданно в коридоре ко мне
