Я быстро поднялась с пола, подошла к зеркалу и грустно посмотрела на свое отражение.
– Нужно привести себя в порядок. Не могу же я появиться перед ним в таком виде…
– Вся косметика на трюмо, – сказала Катька.
Я начала краситься, постоянно поглядывая на Катьку. Она по-прежнему сидела на полу и смотрела на противоположную стену отрешенным взглядом. Неожиданно она подняла голову и медленно затушила сигарету:
– Наташка, миленькая, ты только не подведи, – запричитала она точно так же, как бабы голосят по усопшим. – Я, конечно, понимаю, что этот курортник тебе очень дорог, но ведь дети дороже. Ему-то что, он в свою Германию вернется и деньги по новой наживет, а нам без детей жизни больше не будет! Выкради ты у него эти чертовы бумаги, будь они неладны!
Я подняла Катьку с пола:
– Хватит голосить. И так тошно! Я все прекрасно понимаю и сделаю все как надо. Успокойся, ради бога.
Катерина положила голову мне на плечо. Я чмокнула ее в макушку и подвела к зеркалу.
– Приведи себя в порядок. Тебе скоро петь.
– Если бы ты знала, как мне все это надоело, – с горечью сказала она. – Этот ресторан, эта сцена, эти пьяные рожи. Бросить бы все к чертовой матери и уехать куда глаза глядят, да, видно, судьба у меня такая, всю жизнь с микрофоном бегать.
Катерина пристроилась рядом со мной у зеркала. У нее заметно дрожали руки, и она несколько раз уронила подводку для глаз на пол.
– Успокойся, а то как только я на тебя посмотрю, так меня сразу колотить начинает, – сказала я раздраженно.
В половине восьмого Катерина пошла в зал развлекать публику, а я осталась в гримерной. Мне представился курортник, лежащий на пляже в своих огненно-красных плавках. Было жутко оттого, что мой курортный роман повернулся в такую непредсказуемую сторону. Больше всего на свете мне хотелось взять дочь и уехать в Москву, но я прекрасно понимала, что не могу этого сделать. Ровно в восемь я вошла в зал. За центральным столиком сидел Олег. Увидев меня, он удивился и быстро встал.
– Наташа, я очень рад, что ты пришла, – сказал он. – У меня назначена встреча с одним знакомым, но это всего на несколько минут. Садись, я так по тебе соскучился!
Я посмотрела на сцену, встретилась взглядом с Катериной и тяжело вздохнула.
– Ты должен с кем-то встретиться? – переспросила я.
Олег посмотрел на часы и пожал плечами:
– Что-то этот товарищ опаздывает. Если он не придет, будет даже лучше, нам никто не будет мешать.
Я-то знала, товарищ Олега не придет, и поэтому чувствовала себя ужасно скверно. Я никак не могла отделаться от дурных мыслей, которые прочно засели в моей голове.
– Ты чем-то расстроена? – спросил курортник и взял меня за руку. – У тебя такое странное выражение лица. Что-то случилось?
– Нет. Просто я сегодня неважно себя чувствую, – соврала я и опустила глаза, боясь встретиться с ним взглядом.
Олег пригласил меня танцевать, и мы закружились в медленном танце. Олег нежно прижимал меня к себе и ласково нашептывал что-то.
– Ты приедешь ко мне в Германию? – спросил он. Глаза его были полны надежды.
– Приеду! – Я звонко рассмеялась, не устояв под натиском его поцелуев. – Ты будешь меня встречать вместе со своей женой? – продолжала веселиться я и обвила его шею руками.
– Я разведен, – растерянно ответил Олег и резко остановился. – Послушай, ты когда-нибудь бываешь серьезной?
Я опустила глаза, постаралась сдержать слезы и еле слышно произнесла:
– Извини, это просто нервы.
Мы вернулись за стол. Олег сделал заказ и стал рассказывать:
– Пять лет назад я развелся с женой и живу один вместе с дочерью. Ей десять лет, и она почти не говорит по-русски – ходит в немецкую школу и великолепно знает немецкий. У нас всегда очень много гостей. Мы с ней объездили почти всю Европу, и нам здорово вместе.
– А где же мать? – спросила я.
– Она вышла замуж и счастлива в другом браке.
– Она оставила тебе дочь?
– Я просто ей ее не отдал.
– Как это?
– Она не очень настаивала.
– Господи, да разве такое бывает?
– Бывает, и я не вижу в этом ничего удивительного. За все это время она позвонила ровно два раза.
