– Лера, ешь побыстрее, мы уезжаем, – выпалила я.
– Куда это вы собрались? – переполошилась мать Олега. – На улице темнеет, ребенка пора укладывать спать. Она и так в обед не поспала.
– Лера, ешь быстрее, – снова поторопила я дочь.
– Если вы куда-то собрались, оставьте ребенка у нас, – продолжала настаивать мать Олега. – Девочка весь день бегала, устала. Олег сказал, что вы поедете в ресторан. Зачем таскать ребенка с собой? У ребенка должен быть режим.
– Мы не идем в ресторан. Когда Олег вернется, передайте ему, пожалуйста, чтобы он за нас с Леркой не переживал и занимался своими делами.
– Вы что, поссорились?
– Мамочка, а куда мы поедем? – спросила Лерка.
– Какая разница! – раздраженно бросила я и взяла Лерку за руку. Она попыталась сопротивляться. Чтобы сгладить вырвавшуюся у меня грубость, я присела перед дочкой и стала ласково уговаривать ее:
– Милая, мы погуляем у моря. Ты же приехала отдыхать, пойдем, купим мороженого, выспимся в Москве.
Я поймала первое попавшееся такси, и мы поехали к Катьке в больницу. Дежурная медсестра попыталась меня не пустить, говорила, что уже поздно и что в больнице режим, но я все-таки прорвалась, сунув ей немного денег.
Катерина не спала.
– Катюха, ты как? – спросила я, усадив Лерку на стул.
– Чего так поздно приперлась да еще и ребенка притащила? – удивилась она. – А где твой курортник?
Я пересадила Лерку к окну, поставила на подоконник какие-то пустые пузырьки из-под лекарств:
– Ты поиграй в больничку, а я поговорю с тетей Катей, хорошо?
– Хорошо, – кивнула головой дочка и попросила разрешения налить в бутылочки воды, «чтобы было, как в настоящей больнице».
Я принесла ей воды, присела к Катьке на кровать и с радостью отметила, что у нее появился румянец. Значит, все не так уж и плохо, Катерина идет на поправку.
– У тебя что-то стряслось? – тихо спросила моя чуткая подруга.
– Стряслось. У меня и дня не бывает, чтобы что-то не стряслось.
– Ну тогда колись.
Я наклонилась к Катерине поближе и рассказала обо всем, что произошло в доме Олега. Катерина внимательно меня выслушала, так ни разу и не перебив.
– Он киллер, – закончила я свой рассказ.
– Он не киллер. Он заказчик, – поправила меня Катька.
– Какая разница! Просто один платит, а другой убивает.
Катька тяжело вздохнула и усмехнулась:
– Вот тебе и безобидный курортник. Вот и заводи курортный роман после этого. Получается, что с мужиками теперь вообще нельзя знакомиться.
– Не знаю, как со всеми, но уж с курортными – точно, – засмеялась я.
– Ладно, смех смехом, но ты уж давай, держись от него подальше, – сказала Катька. – Ты и так из-за этого придурка настрадалась. С лихвой расплатилась за свои знойные ночи… Чуть было жизни не лишилась. Каков червь! Все в себе держит и молчит. Как будто он вообще ни к чему отношения не имеет. Бизнесмен хренов. Пусть мотает в свой Бремен ко всем чертям.
– Мне кажется, что он, пока пол-Ялты не перезаказывает, никуда не умотает. Бременский музыкант.
– Трубадур, – поддержала меня Катька. – Ты вот что, езжай к моей матери. У нее заночуешь. Тебе нужно в Москву уезжать, и чем быстрее, тем лучше.
– Как же я могу уехать, ежели ты еще на ноги не встала?
– Не волнуйся. Встану. Может быть, даже завтра и встану.
– Я завтра к тебе приеду.
Вошла дежурная медсестра и укоризненно показала на часы. Я пожелала Катьке спокойной ночи.
– Будь осторожна, – сказала она, прощаясь.
Катькина мать обрадовалась нашему приходу.
– Как там моя Катька? – спросила она.
– Уже лучше. Храбрится, что завтра на ноги встанет.
– Да куда ей вставать-то, ей еще лежать и лежать, – вздохнула она и повела Лерку спать.
– Господи, на кого ты похожа, – с сочувствием сказала она, вернувшись. – Приведи себя в порядок да выйди на люди, тебе сразу легче будет.
