Интересно, где она сейчас? Может, уехала из Москвы, а может, вышла замуж и больше не проживает по этому адресу?
Я решила набрать номер и попытать счастья. Трубку сняли почти сразу.
Вне всякого сомнения, это был Маринкин голос.
– Марина, здравствуй, это Жанна, – тяжело вздохнула я.
– Жанна?!
– Не узнала?
– Почему не узнала, узнала. Случилось землетрясение или стихийное бедствие? Чем обязана твоему звонку?
– Мне надо тебя увидеть.
– Странное дело, столько лет ты не жаждала меня лицезреть, а теперь что случилось?
– Это не телефонный разговор. Ты не против, если я к тебе сейчас приеду?
– Приезжай, – с безразличием сказала подруга и положила трубку.
Через полчаса я уже звонила в Маринкину дверь. Она открыла и уставилась на меня так, словно перед ней стояло привидение.
– Господи, на кого ты похожа?! Ты что, сбомжевалась, что ли, или с огорода приехала?
– Ни то и ни другое. – Я отодвинула ее в сторону и зашла в квартиру.
Затем сняла кепку и внимательно посмотрела на бывшую подругу. Та взвизгнула и прижалась к стене.
– Что это у тебя с головой? Ты что, поседела, что ли?
– Как видишь. Закрой дверь и ответь мне на один вопрос: я в этом доме на кофе могу рассчитывать?
– Почему не можешь, можешь, – испуганно ответила подруга.
Мы прошли на кухню. Марина поставила варить кофе и стала делать бутерброды. Все это время она не сводила с меня глаз. Я положила голову на стол и громко заревела. Затем взяла чашку и поведала подруге свою печальную историю.
Маринка внимательно слушала, губы ее дрожали, глаза были напряженными. Когда я замолчала, она отпила из своей кружки и тихо произнесла:
– Почему ты не позвонила мне раньше, когда был жив Матвей и когда у тебя все было хорошо?
– Прости. Знаешь, только сейчас я начинаю понимать, что у меня ничего хорошего с Матвеем не было. Он любил меня, не спорю, да и я его тоже, только это была вовсе не я, а бездушная, холеная, зажравшаяся сука. Я не звонила потому, что, будучи замужем, стала неудачницей, понимаешь? Мне не хотелось ворошить то, что было связано с моей театральной студенческой жизнью. Я не состоялась как личность. Половина наших однокурсников ведут какие-то программы на телевидении, даже те, кто вообще не подавал никаких надежд. Это профессиональная зависть, пойми. Ты для меня была бы напоминанием о моей несбывшейся мечте, а это для меня очень больно. Ты, наверное, стала замечательной актрисой, играешь в солидном театре…
– Это не объяснение.
– Может быть.
– Я не стала замечательной актрисой, а осталась преподавать на кафедре.
– Почему?
– Не каждый может пробиться туда, куда он хочет. К тому же я никогда не подавала каких-то особых надежд.
– Ты замужем?
– Разведена. Детей нет. Я хотела тебе позвонить, но не позволяла гордость. Ты очень резко оборвала наши отношения, казалось, что, кроме Матвея, для тебя вообще больше никто не существует.
– Надо было позвонить.
– Думаешь? Мне казалось, что тебе это не надо. Послушай, давай выпьем.
– Давай.
Маринка достала бутылку бренди, и мы начали смаковать этот божественный напиток.
– Тебе на работу сегодня надо? – поинтересовалась я.
– Завтра, – ответила она.
Не прошло и часа, как все стало по-прежнему, словно и не было этих долгих лет. Маринка никак не могла успокоиться, глядя на мою голову.
– Послушай, а давай я тебя покрашу. У меня краска есть классная.
– Какой цвет?
– Темный гранат.
– Ты думаешь, седина ею закрасится?
– Конечно. Это же не красящий шампунь, а настоящая итальянская краска. У меня мать постоянно такой
