– Каким образом?
– Разреши мне вечером побыть здесь в качестве уборщицы или барменши. Скажешь, что я новенькая. Только что устроилась на работу и сейчас прохожу испытательный срок.
– Зачем это тебе? Ты с ним знакома?
– Нет. Я даже не знаю, как он выглядит. У меня для него важная информация. Я знаю, кто убил его брата.
– А что, разве его брат убит?
– Да. У меня есть доказательства.
– Ты хоть понимаешь, что мне за это будет? Я рискую жизнью.
– Но ведь я не делаю ничего плохого. Это в его интересах.
– Может быть, но только не в моих.
Женщина сложила пополам стодолларовую купюру, расстегнула халат и сунула ее в бюстгальтер. Затем она окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом и быстро спросила:
– Сколько ты мне за это дашь?
– Сколько ты хочешь?
– Тысячу долларов.
– Что?! – Я чуть не села на пол, но вовремя удержалась за спинку стула.
– Штука баксов, и ты можешь провести вечер в этой сауне в качестве только что принятой на работу барменши.
– Ты хоть думаешь, что говоришь?
– И ни цента меньше. Сегодня среда – хозяйский день. Парятся крутые, и меня никто по головке не погладит за то, что ты сообщишь Гавриилу какую-то бредовую информацию. Меня могут убить за это дело, понятно?! Здесь не коммерсы парятся, а отморозки. Улавливаешь разницу? Я должна знать, ради чего рискую. Не устраивает, пошла вон отсюда.
Я помолчала немного, а затем еле слышно спросила:
– Во сколько сеанс?
– Они подъезжают к девяти вечера. Значит, ты должна быть часов в семь. Я познакомлю тебя с работой барменши.
– Значит, в семь.
– До встречи, – донеслось мне вслед.
С опрокинутым лицом я вышла из бани и села к Пашке в машину.
– Что не в настроении-то?
– Займи штуку баксов.
– Зачем?
– Мне нужно дать ее банщице за сегодняшний вечер. Я тебе отдам. Мои грины у Маринки лежат. Я же на Горелине неплохо слупила.
– Ты хоть соображаешь, что говоришь?! Штука баксов за то, чтобы проторчать пару часов в этой сауне! Так легче его тогда у сауны поймать.
– У сауны не получится. Он даже не захочет меня слушать. К тому же меня охранники не подпустят. Это же не коммерсанты, а отморозки. Улавливаешь разницу? – повторила я слова банщицы.
– Улавливаю. Безумие вообще туда соваться.
– Только таким образом мы сможем избавиться от Сереги и его команды. Я уверена, что после моего разговора с Гавриилом начнутся криминальные разборки, которые обязательно нас спасут. Бог с ними, с деньгами. Заработаем.
– Конечно заработаем, о чем разговор. Только я больше убивать никого не буду. Я не могу рисковать собой, так как у меня есть ты.
– У нас еще есть время. Поехали погуляем в Сокольники.
– Поехали, – обрадовался Пашка.
Приехав в Сокольники, мы гуляли по парку, наслаждаясь покоем. О том, что произойдет вечером, мы старались не думать. Посетили выставку бабочек и кошек. Затем взяли по брикету мороженого и присели на лужайке у небольшого озерца.
– Мы обязательно уедем в Испанию. Я устроюсь к брату в мастерскую по ремонту машин, а ты будешь ждать меня с работы.
– Ты хочешь сказать, что мы с тобой имеем право на достойное существование?
– А почему бы и нет? Если мы сейчас по уши в грязи, то обязательно из нее вылезем. Вот увидишь. Зато мы живем самой чистой любовью, которая только может быть.
– А мне кажется, что грязь прилипла к нам так прочно, что уже никогда не отмоется. – Я посмотрела на часы. – Пора.
– Что – уже?
