– Серега, ты пойдешь ко мне на работу, как раньше?! По той же схеме, только денег будешь получать в три раза больше!
Баба Глаша с Сережей переглянулись и удивленно пожали плечами.
Глава 28
Мы живем в роскошном доме за городом и ведем довольно уединенный образ жизни. Баба Глаша живет с нами и, по-моему, очень довольна. В те минуты, когда она начинает хандрить и вспоминать свой самогонный бизнес, я сажаю ее в свой джип и везу в нашу любимую коммуналку, на улицу Академика Скрябина и наблюдаю за тем, с каким энтузиазмом она гонит самогонку, гордо объясняя мне все секреты производства, что поделаешь, это семейное. Наследственность – дело непоколебимое. Пока баба Глаша получает кайф от своего любимого занятия, я брожу по комнате и вспоминаю, как в первый раз мы тут увиделись с Сашкой. Звонит мобильный. Я достаю его из сумочки из крокодиловой кожи и слышу голос родного и любимого человека. Сашка сидит в своем офисе на Тверской, пьет кофе с Серегой и говорит, что не может дождаться, когда вернется домой, потому что очень по мне скучает.
Я рассказываю ему о том, с каким восторгом баба Глаша гонит самогонку и как у нее это здорово получается. Сашка громко смеется, и я на расстоянии чувствую его прерывистое дыхание. Такое горячее, такое обжигающее… Сунув мобильник в сумочку, я возвращаюсь на кухню и говорю бабе Глаше, чтобы она закруглялась. Хорошего, мол, помаленьку. Баба Глаша вздыхает, прячет свой аппарат и в который раз упрекает меня в том, что я не рожаю ей внуков. Пока она отдыхает от бизнеса, она могла бы их нянчить. Тогда я отворачиваюсь к окну, закрываю глаза и вспоминаю свою маленькую доченьку, тихо напевая себе под нос:
Почувствовав, что к горлу подкатывают рыдания, я замолкаю и пою свою песенку молча.
Один раз баба Глаша сильно простыла и слегла на целую неделю. Я поехала на улицу Академика Скрябина одна. Я часто сюда приезжала. Думала, ходила по комнатам, вспоминала Штаты, пела колыбельную – давала волю своим чувствам. В один из таких приездов раздался звонок в дверь. Я бросилась к двери и распахнула ее настежь. Передо мной стояла… Галина, только выглядела она уже совсем по-другому. Выступающий подбородок, мужская щетина и… мужская одежда.
– Галя… – прошептала я, сползая по стене на пол.
– Ольга… Ольга… Если бы ты только знала, сколько времени я тебя ищу!
Галина села рядом и обняла меня за плечи.
– Убери руки! Сука ты драная! Какая же ты все-таки сука!
– Ольга, там, внизу, твоя машина?
– Моя.
– Ты должна съездить со мной в одно место.
– Зачем?
– Не спрашивай.
Как только мы сели в джип и выехали со двора, я полезла в сумочку и отключила мобильный телефон. Затем достала платок, смахнула слезы и поправила полы норковой шубки.
– Ты выглядишь просто отвратительно, – зло усмехнулась я. – Теперь хрен кто догадается, какого ты рода.
– Я уже четыре месяца употребляю мужские гормоны.
– Тебе все неймется!
– Готовлюсь к операции.
– Опять собралась менять пол?
– Собралась. Я буду настоящим мужчиной. Я же тебе обещала.
Да по мне ты хоть собакой будь. Можешь себе хвост пришить, какая мне разница! – говорила я, а по моим щекам непроизвольно текли слезы, и я ничего не могла с этим поделать. Мне вспоминались Штаты, мокрая после дождя Галина, мебельный магазин, корзинка в ее руках…
– Хорошо же ты меня тогда предала, – язвительно сказала я и, сняв руку с руля, отвесила Галине пощечину. От моего большого бриллиантового перстня на ее щеке остался довольно приличный след – большая кровавая царапина. Галина не издавала ни звука, даже не подняла глаза. Моя рука покраснела, и на ней выступило раздражение.
– Бреешься, что ли?! – брезгливо спросила я.
– Бреюсь.
Подъехав к небольшому сталинскому дому на Автозаводской, мы вышли из машины и направились к подъезду.
– Какого черта ты меня сюда привезла?
Галина молча сунула ключ в замочную скважину и распахнула входную дверь. Из дальней комнаты послышалось воркование. У меня поплыло перед глазами.
– Кто там? – одними губами спросила я.
– Динка.
– Что?!
– Я же говорю – Динка. Сними шубу, а то сейчас инфекция ходит. И руки вымой. Заходи осторожно, она же не знает тебя.
