– Кстати, а ты как сюда добрался?
– Меня друг довёз.
– Хороший у тебя друг. Расстояние не близкое.
– Да я на друзей не жалуюсь.
Лорд тут же запрыгнул на заднее сиденье и расположился поудобнее. Клим сел рядом со мной и по- прежнему не сводил с меня глаз.
– Ну что ты так на меня смотришь?
– Я до сих пор не могу поверить, что ты существуешь.
Я пожала плечами и улыбнулась:
– Если ты не веришь, что я живая, то можешь до меня ещё раз дотронуться.
– Пожалуй, это хорошая идея.
Клим наклонился ко мне поближе и поцеловал в шею.
– Ладно, не буду тебе мешать вести автомобиль. Странная всё-таки жизнь. Когда от неё уже ничего не ждёшь, вдруг появляется человек, и всё переворачивается вверх дном. Маринка, ну почему я тебя раньше не встретил?
– А что было бы, если бы встретил?
– Я бы никогда и никуда тебя не отпускал. Да и сейчас уже не отпущу. Может быть, ты меня своими травяными отварами опоила, но считай, что моё сердце уже практически покорено.
– Я отварами тебя ещё не поила, – рассмеялась я и увеличила скорость.
Всю дорогу до города мы с Климом крутили диски с моими любимыми джазовыми композициями и наслаждались быстрой ездой. Как только мы оказались в Москве, я, покосившись на Клима, робко спросила:
– Тебя куда подбросить? Ты в каком районе живёшь?
– Высадишь меня у ближайшей станции метро. – Настроение Клима падало прямо на глазах. Он всё больше мрачнел и становился каким-то подавленным.
– Давай я тебя до места довезу. Для меня это не проблема.
– Пробки слишком большие.
– У меня ещё есть время.
– Не стоит.
– Ну почему?
– Ненормально это – девушка на такой дорогой машине у моей берлоги.
– А я думала, в гости пригласишь. Хотелось бы посмотреть, как живёт романтический грузчик.
– Не приглашу. У меня не прибрано, – пробурчал себе под нос Клим и нахмурил брови.
Остановившись у станции метро, я взглянула на Клима и тяжело вздохнула:
– Ну тогда выходи.
Клим взял меня за руку и слегка её сжал:
– Я позвоню.
– Позвони, – с надрывом в голосе произнесла я и, достав диск из автомагнитолы, протянула его Климу.
– Возьми. Будешь слушать и меня вспоминать. Хотя у тебя, наверное, и магнитофона-то нет.
– Я найду, на чём его можно будет воспроизвести. – Клим сунул диск в карман и открыл дверь.
Как только он вышел из машины и пошёл в направлении метро, раздался звонок мобильного. Сняв трубку, я услышала голос Клима:
– Марина, это я. Видишь, я у подземного перехода стою и машу тебе рукой?
– Вижу.
Я посмотрела на машущего мне Клима и послала ему воздушный поцелуй.
– А я решил проверить, верный ли ты мне дала номер.
– Проверил?
– Ну да. Мне стало намного спокойнее. Да и тебя хотелось услышать. Уже соскучился.
После того как мы с Климом пожелали друг другу хорошего дня и закончили разговор, я надавила на газ и ощутила на глазах слёзы…
Глава 6
Дверь открыла Лизкина мать и тут же принялась здороваться с обрадовавшимся Лордом.
Навстречу мне выехала в инвалидной коляске Лизка и расплылась в улыбке. Она раскрыла мне дружеские объятия, я наклонилась, и мы расцеловались. Лорд прислонился к колёсам инвалидной коляски и весело залаял.
– Ну ты как? – спросила я, отметив про себя, что Лизка сделала модную стрижку. – Хорошеешь прямо на глазах.
– Да я позвала домой парикмахера, покрасила волосы и подстриглась.
– Красавица!
Лизкина мать пошла готовить обед и, закрыв дверь в комнату, оставила нас наедине.
– Тебе и вправду нравится? – как-то недоверчиво спросила подруга.
– Я же говорю, супер!
– Просто захотелось хоть что-то в себе поменять. Я тут подумала, что даже если у меня ноги не действуют, то это не повод совсем опускать руки.
– Умничка! Так держать! Я очень рада твоему позитивному настроению.
– Эх, если бы ещё тот, кто там, наверху, сжалился и дал мне возможность ходить…
Я отвела взгляд – я знала, что это самая больная для Лизки тема. Она могла говорить про это часами, и моё сердце разрывалось от боли. Моя беспомощность просто меня убивала, и временами я ненавидела себя за то, что действительно ничего не могу сделать. По показаниям врачей, Лизка никогда не сможет ходить, но как-то в Москву приехали американские специалисты, и я поспешила показать им Лизку: они сказали, что у неё есть шанс, но для этого требуется чрезвычайно сложная операция и последующая реабилитация в очень дорогой американской клинике. Несмотря на то что они не давали никакой гарантии на успешный исход и полное выздоровление, мы с Лизкой мечтали найти деньги на лечение, ведь надежда умирает последней.
Лизка после этого заключения стала менее депрессивной, а в её глазах вновь появился хоть слабый, но всё же огонёк оптимизма.
– Лизка, я обязательно найду деньги тебе на операцию.
Лизка прятала слёзы. Она жила с матерью в маленькой квартирке довольно скромно и, наверное, понимала, что и мне подобных денег никогда не собрать, но не показывала вида. В глубине души она всё же верила в чудо… И эта вера давала мне силы.
Мы дружили с Лизкой лет пять, но мне казалось, что я знаю её всю жизнь. Помню, как мы, две такие уверенные в себе и незакомплексованные красавицы, танцевали на барной стойке и вызвали бурные аплодисменты окружающих. Лизка была настолько пластичной и грациозной, что в танце ей не было равных; если рядом с ней поставить двадцать профессиональных балерин, всё внимание всё равно будет приковано к ней. Она всегда поражала меня своей энергией и неуёмным желанием всего добиться. Лизка была готова испить самую горькую чашу до дна, лишь бы потом получить весь мир.
После аварии мы долго спорили, что же лучше: умереть и остаться в памяти окружающих молодой и красивой либо ЖИТЬ, дышать, чувствовать, пусть даже и в инвалидной коляске. Лизка склонялась к первому варианту, а я ко второму. С момента болезни её сумасшедшая любовь к жизни таяла на глазах, и только заключение американских врачей смогло ее вернуть.
– Маринка, а ты-то сама как? – Вальяжно развалившийся Лорд вызвал у Лизки улыбку.
– Лизунь, мне кажется, я влюбилась! – выпалила я, ощутив, как у меня перехватило дыхание.
– Ты это серьёзно?
– Сама пока не знаю. В любом случае, я гоню от себя это чувство. Мне нельзя…
– Конечно нельзя. – Лизкин взгляд стал испуганным и глубоко несчастным. – Кто он?
– Романтический грузчик, живущий в подвальном помещении.
– Марин, ну я тебя серьёзно спрашиваю.
– А я серьёзно тебе отвечаю.
