манжетами?
– Понравилось, – соврала я, чувствуя, как мне душно и неудобно, особенно в этой сковывающей, похожей на панцирь, жилетке.
– Я был уверен, что оно тебе понравится. Очень женственное. Рад, что у нас с тобой одинаковый вкус. Хорошего тебе полёта. Думаю, время, которое мы проведём вместе в Париже, будет для нас обоих очень приятным.
– Я приложу к этому все усилия и постараюсь вас не разочаровать.
Отдав трубку Анне, я залилась румянцем и, закрыв глаза, почему-то вспомнила про Клима… Про его большие и сильные руки, про его губы и такие пронзительные глаза…
Как только мы приехали, я вежливо попрощалась с Анной и пошла на регистрацию.
– В зале прибытия тебя будет ждать молодой человек с табличкой, с твоей фамилией! – крикнула она обеспокоенно мне вслед.
– Я всё поняла, – бросила я, помахала ей рукой и вошла в здание аэропорта.
Заняв очередь, я услышала сигнал своего мобильного и с волнением поняла – это Клим. Я боялась его звонков, впрочем как и его присутствия в моей жизни… Этот настойчивый звонок приводил меня в замешательство, но я по-прежнему не брала трубку.
Несмотря на то что меня очень сильно тянуло к Климу, я понимала – наша связь всего лишь случайность и, если бы я бросила свою работу и осталась навсегда рядом с ним, я бы утратила свою индивидуальность. И как бы он ни умолял меня о встрече, я должна не давать ни себе, ни ему никаких шансов. В глубине души я чувствовала, что, когда Клим говорил, что не имеет успеха у женщин, он просто кривил душой. Он был слишком любвеобильным, и это нельзя было скрыть от моего намётанного глаза. Вспоминая о Климе, я не удержалась и всё же сняла трубку.
– Марина, ты что так долго не берёшь трубку? – Клим заметно обрадовался тому, что я ответила, и облегчённо вздохнул.
– Я в аэропорту. Улетаю в командировку.
– Надолго?
– На неделю.
– Жаль, а я так хотел тебя сегодня увидеть. Думал, может, в кино сходим или в парке где-нибудь погуляем. А можно просто было бы пострелять в тире.
Услышав моё молчание, Клим как-то напрягся и сказал:
– Любой мужчина по своей природе охотник. Наверное, ты осуждаешь меня, что я выбрал дичь, себе не по зубам.
Я рассмеялась и с интересом спросила:
– А ты уже что, начинаешь ломать зубы?
– Я совершенно не боюсь их потерять, – рассмеялся Клим и добавил: – Я скучаю. А ты?
Я закрыла глаза и почувствовала желание бросить всё к чёртовой матери и поехать на встречу с Климом. И откуда ты взялся на мою голову, романтический грузчик, не хватающий звёзд с неба?!
Хотя я и ощущала какой-то подвох, мне хотелось верить, что Клим искренен. Меня слишком к нему влекло, и я пыталась понять, что это просто физическое притяжение или что-то намного большее? Когда я думала о Климе, внутри возникала щемящая боль.
Моё замешательство длилось несколько секунд, но я наконец-то смогла взять себя в руки и произнести:
– Клим, мне пора. Уже началась регистрация.
– А куда ты летишь?
– В Париж.
В трубке послышался такой шум, что мне даже показалось, будто Клим выронил телефон и он с грохотом упал на пол.
– С тобой всё в порядке? – спросила я взволнованно.
– В Париж?!
– Ну да. А почему ты так удивился???
– Как же так…
– Мне совершенно непонятна твоя реакция.
– Говорят, что это очень красивый и дорогой город.
– Я рада, что мне выпал шанс его посмотреть.
– Ты летишь туда по работе?
– Все свои поездки я совершаю исключительно по работе. Жаль, что тебе никогда не удастся увидеть Париж вместе со мной.
– Счастливого пути, – грустным голосом произнёс Клим, поставив точку в нашем затянувшемся разговоре.
Глава 9
Сдав багаж и пройдя регистрацию, я расстегнула свою меховую жилетку и пошла на посадку. Там мне пришлось дать просветить свою сумку и снять жилетку, обувь и очки от солнца.
После досмотра я села в самолёт и недовольно покосилась на подвыпивших соседей, которые своим развязным поведением привлекали всеобщее внимание.
– Красавица, а ты тоже летишь в Париж? – спросил один из них, дыхнув в мою сторону перегаром.
– А этот самолёт в другом направлении не летит. – Я постаралась скрыть своё раздражение и, сняв жилетку, положила её на верхнюю полку.
– И что, по пути остановок не будет?
– Это прямой рейс.
– А я думал, что мы будем ехать, как в трамвае, с остановками.
– У вас неточные сведения. Мы сразу летим в Париж. – Я старалась говорить как можно более спокойно.
– Да если я сейчас захочу, то разверну его в Амстердам. Там интереснее, – заржал мой попутчик. – Там можно травки покурить, а в Париже что делать?
– Неуместная шутка, – настороженно произнесла я, добавив: – Если вам нужно в Амстердам, то зачем вы брали билеты до Парижа?
– Да у нас там кореш живёт. Недалеко от Парижа. Вот позвал к себе в гости. Но почему-то, как только мы сели в самолёт, нам сразу захотелось в Амстердам. Травки покурить.
Заметив, что я расстроена, мой сосед наклонился ко мне и вновь усмехнулся:
– Послушай, а ты что, и в самом деле решила, что я буду самолёт разворачивать? Ты поверила? Вот дурочка! Да не переживай ты так, не полетим мы ни в какой Амстердам. Уж если решили ехать в Париж, значит, туда и едем. Я же говорю, у нас там кореш живёт. Он нас к себе пригласил вина попить да сыра поесть. И пусть там с травой туго, но бухалова-то там нормально должно быть. Мы кореша пять лет не видели. Такая встреча намечается! Эх, держитесь, парижане!
Я вновь с опаской посмотрела на своих попутчиков и приготовилась к взлёту. Я и так никогда не питала любви к полётам, а когда видела в салоне выпивших буйных пассажиров, чувствовала себя ещё более неуютно и буквально тряслась от страха. Как только самолёт взлетел, я откинулась на спинку и собралась расслабиться, но в дупель пьяный сосед толкнул меня в бок.
– Поосторожнее.
– Да я хотел предложить тебе выпить.
– На борту нельзя пить.
– Да кто тебе такое сказал? Нам всё можно! И пусть только кто попробует выступить против! Нам любое море по колено и хрен нам что-нибудь сделают!
При этом парень заржал вместе со своими невменяемыми друзьями и полез за бутылкой.
– Мы в дьюти-фри вон как затарились. Сейчас устроим настоящую гулянку.
– Может, всё же стоит потерпеть до земли? – задала я вопрос умоляющим тоном.
– А хрена нам до земли терпеть, всё равно делать нечего?! На земле выпьем ещё!
– Я бы посоветовала вам поспать.
– На том свете все выспимся. А пока пьётся, нужно пить!
