исправить.
Я ничего не успела сказать, как в трубке послышались быстрые гудки, и я растерянно посмотрела на мужчин.
– Тебе всё понятно? – спросил меня тот из них, которого я про себя окрестила лысым.
– Всё.
Ребята Стаса встали по бокам, и мы пошли к главному входу. Дойдя до него, мы сели в машину и отправились в Париж.
Глава 20
Я смотрела в окно и пыталась понять, почему для Стаса так важна та одежда, в которой я прилетела. Мимо проносились красивейшие парижские дома, по улочкам гуляли многочисленные туристы, а я сидела и думала, что же со мной будет дальше…
Мне было страшно, горько и очень больно. Страшно от того, что впереди ждала неизвестность. Стас опасный и непредсказуемый человек, от него можно ожидать всего, что угодно. Горько от того, что я так быстро потеряла Клима. Ещё не успела обрести, как уже потеряла. А больно от того, что я настолько неправильно распорядилась своей судьбой и попала в мир, из которого невозможно вырваться. Это мир продажной любви. Мир, где за деньги можно купить буквально всё: любовь, гордость, совесть, достоинство. Некоторые пытаются из него вырваться, а другие решают остаться заложниками тех обстоятельств, в которые попали, и уже не стараются хоть что-то изменить. Ко второй категории отношусь я сама. Это только кажется, что мир, который я выбрала, яркий, красочный и роскошный. На самом деле выбранный мною мир злой, чудовищный и бесчеловечный.
Здесь меняются приоритеты, цели в жизни, переосмысливаются ценности. Этот мир ломает под себя и прочно держит в своих объятиях. Самое главное – деньги. Деньги и никаких обязательств… Деньги и полнейшее отсутствие даже иллюзии любви… Слабой быть нельзя – моментально затопчут и быстро погибнешь. А если потеряешь внешний вид, то уйдёшь в тираж, по инвалидности. Правда, если разобраться, то, чтобы стать инвалидом, не обязательно иметь какие-либо серьёзные физические увечья. Можно им стать только потому, что у тебя травмирована душа, и она стала падшей, а быть может, от неё уже ничего не осталось. Многие девчонки, ушедшие из агентства, называют себя моральными инвалидами. На настоящую любовь у них не остаётся ни желания, ни времени, ни сил. Они считают, что им уже нет места среди обычных людей. Их мир – это грех, и он прочно засасывает, лишая разума и воли. Хотя там есть роскошные курорты, богатые мужчины, дорогие машины, элитное спиртное, самые изысканные рестораны, одежда от известных дизайнеров, дорогая косметика, модные фитнес-клубы. Но нет гармонии, и нет счастья.
Этот омут затягивает с головой, и, казалось бы, у тебя уже есть деньги и надо бы остановиться, но почему-то уже ничего не хочется. Всё вокруг стало пусто, серо и как-то мерзко, а самое страшное – исчезает надежда… Надежда на то, что всё плохое забудется, а затем встретится человек, который искренне тебя полюбит… И всё же, даже если это произойдёт, ты всё время будешь бояться, что появится кто-то из твоего прошлого и расскажет любимому всю правду о тебе.
Прошлое невозможно забыть. И как бы ты ни пыталась это сделать, всю жизнь будет болеть душа. А если настанет день и ты всё же почувствуешь себя счастливой, то не слишком ли дорогой ценой досталось это счастье?!
Все нас осуждают и называют этим крайне оскорбительным словом «проститутка», ставя на нас клеймо. Но ведь у каждой из нас есть душа, полная переживаний, потрясений, страхов и противоречий. Все мы мечтаем убежать из этого лживого ночного мира, чтобы окончательно не сломаться и не погибнуть. Нас любят пугать последствиями «лёгкой» жизни. Какой смысл пугать? Мы и сами этого боимся…
Хочется, чтобы окружающие люди были мягче, добрее и мудрее. Не стоит кидать в нас камни. Нам и так больно… Ведь это страшная и жестокая школа, и зачастую девушки, которые её проходят, всего лишь жертвы обстоятельств. Я и так знаю, что путь, который я выбрала, – путь в НИКУДА. Нужна точка опоры и семейные ценности, ради которых можно проститься со своим прошлым, закрыть на него глаза и переписать свою жизнь набело.
И всё же, в памяти навсегда останется тяжёлое прошлое. Прошлое, в котором были унижения, циничные клиенты, деньги, которые только на первый взгляд кажутся лёгкой добычей, и пустота… Любимые мужчины не прощают подобного прошлого… Никогда бы не простил мне его и Клим.
– Приехали. – Лысый толкнул меня в бок, чтобы я выходила из машины.
Взяв у портье ключ от номера, я посмотрела на сопровождающих меня мужчин и показала на холл, в котором стояли диваны.
– Вы меня здесь подождите.
– А больше ты ничего не хочешь? – почти хором спросили они. – Пошли вместе в номер.
Не оставив мне выхода, они последовали за мной. Открыв дверь, я увидела, что в номере опять всё перерыто, и в недоумении оглянулась на своих сопровождающих.
– Это уже второй раз, – развела я руками. – Опять что-то искали.
– Да, бардак, – занервничал лысый.
– Дело в том, что то же самое было, когда я только прилетела. Все перевернули вверх дном. Мои вещи из сумки всё выкинули. Я пошла на рецепцию, но они сказали, что ничего не знают. Я думаю, что в этом отеле есть свой местный воришка. Вот видите, пока меня не было, он опять приходил. Самое интересное, что в прошлый раз у меня ничего не пропало. Создаётся такое впечатление, что его цель – это только произвести беспорядок.
– Хорош базарить. Где то, что ты должна Стасу? – перебил меня лысый. Он был намного активнее и наглее, чем другой – долговязый.
Я подошла к сейфу, набрала код и достала меховую сумочку. Вытащив содержимое, я протянула её лысому и робко произнесла:
– Всё.
– Как всё?
– Платье и меховую жилетку я отдала.
– А где рукава и воротник от платья?
– Я их в самолёте выкинула. Если бы я знала, что они настолько для Стаса важны, я бы, конечно, этого не сделала и привезла их с собой. Но я же не могла знать.
Мужчины переглянулись, и я ощутила, как меня охватил ледяной страх.
– Я вам честно говорю, – прошептала я, сделав шаг назад. – В самолёте летели какие-то пьяные придурки. С одним мне пришлось даже подраться. Он мне манжеты и воротник почти оторвал. Не могла же я в таком виде оставаться. Я зашла в туалет, отодрала их и выкинула в мусорную корзину…
– Кончай пургу гнать. Отдай по-хорошему.
– Так если бы было, отдала, но у меня нет ничего. – Меня била дрожь.
– Хорошо. Закрывай номер, и поехали к Стасу.
– Я к нему не поеду, – покачала я головой. – Темните вы что-то. Не договариваете. Ребята, извините, но я лучше здесь останусь.
Лысый рассмеялся, достал пистолет и приставил к моей голове:
– А так поедешь?
Я стояла ни жива ни мертва и повторяла:
– Ребята, оставьте меня, пожалуйста. Ну зачем я вам нужна?
– Если ещё скажешь хоть слово, получишь пулю в башку.
Я понимала, что никто не собирается со мной шутить, и, безропотно покинув отель, вновь села в злосчастную машину. Лысый пристроился рядом и, ткнув в мой бок пистолет, озлобленно произнёс:
– Маринка, ну ты же вроде нормальная девчонка. Отдай всё сейчас, и дело с концом. Ты понимаешь, если ты запчасти от платья не вернёшь, тебя не просто убьют, а заставят умирать долгой и мучительной смертью.
– Но я ни в чём не виновата.
Лысый сунул пистолет в карман, взял меховую сумочку, распорол дно и остался доволен увиденным.
– Это ты нормально перевезла. Но где всё остальное?
