– Всех нормальных давно разобрали, а то, что нам осталось, и даром не надо… Когда тебе почти сорок, нормального днем с огнем не сыщешь.
– Значит, ты холостая?
– Значит, холостая.
– А я бы на тебе женился… Ох, я бы женился… Я бы тебя цветами и комплиментами осыпал, – разливался Георгий.
– Дорогой мой, поэтому столько лет я и одна, что все мои ухажеры только цветами да комплиментами могут осыпать.
– А что тебе тогда надо?
– А мне надо, чтобы меня зелеными осыпали!
Галина обернулась и улыбнулась мне.
– Ну, мать, ты даешь. Таких друзей от меня скрывала! Я тут за жизнь беседы веду. Ко мне даже свататься стали. Ты как себя чувствуешь?
– Паршиво. Голова болит. Что со мной было?
– Не знаю. Ты откинулась почти на целый час. Верка помогла мне подняться с грязного дырявого пледа.
– Ну ты как? – заботливо спросила она, поддерживая меня под руку.
– Лучше. Я уже не упаду.
– Увидев стоявший неподалеку джип со спущенными колесами, я побледнела. В джипе были опущены стекла, звучала легкая музыка. Какой-то бомж сидел на водительском кресле и с видом знатока тщательно изучал кассеты. Другой отдирал номерной знак.
– Мы его подальше от людских глаз перенесем, в самый конец свалки, – объяснил мне Георгий. – И мой кабинет сделаем.
– Кабинет?!
– Ну да. Должен же я где-то население принимать. Часы приема устрою. Все как положено.
– Объясни мне, что здесь произошло?
– Здесь произошло то, что мы остались живы.
– Это я уже поняла…
– Ты потеряла сознание. Я не знала, куда мне ехать и поехала прямо. Там меня встретили твои друзья и тебя вынесли из машины, а на дороге положили шипы, которые имелись в арсенале твоих друзей.
– Откуда у вас шипы? – Я посмотрела на Верку.
– У нас не только шипы. У нас много чего имеется, – обиделась она.
– Так вот. Джип наехал прямо на шипы и резко остановился, – продолжила свой рассказ Галина. – А потом началась перестрелка. В машине было трое. Твои друзья сразу двоих уложили. Один из них тот, который был на «Хонде», я его сразу узнала. А затем показался так называемый покойник, Саша, предложил мир и даже попытался уехать, выставив из окна автомат. Думал напугать твоих друзей, да только не учел, что их вообще ничем напугать невозможно.
– И что?
– Его ранили, и тогда я смогла с ним побеседовать. Потом его добили.
– Но ведь вы же беспределом не занимаетесь? – растеряно посмотрела я на Верку. – Вы же ЛЮДЕЙ не убиваете?
– ЛЮДЕЙ – нет, – замотала головой Верка. – На человека у нас никогда рука не поднимется. А НЕЛЮДЕЙ, пожалуйста… Тем более, если НЕЛЮДЬ решил убить мою лучшую подругу. Ты не переживай, мы их в мусор закопаем. Никто не найдет. А затем сожжем.
Увидев, что бомжи уносят тело Александра, я быстро к ним подошла, приподняла его окровавленную рубашку и увидела родимое пятно на правом соске. Это был он. Не оставалось никаких сомнений в том, что это был он. Только от него больше не пахло парфюмом, от которого кружилась голова и мутился рассудок. От него пахло только смертью, у которой свой специфический запах.
Мы прощались с моими друзьями со слезами на глазах, говорили друг другу теплые и самые искренние слова, которых нам так не хватает. Верка повисла у меня на шее и давала свои наставления.
– Анжелка, никогда меня не забывай! Никогда! Если плохо, сразу к нам! Я для лучшей подруги все сделаю. Я вот решусь, отсюда уйти, к тебе зайду.
– Заходи. – Я обняла Верку и протянула ей листок со своим адресом. – Ведь ты хочешь вернуться. Вспомни, ты же неплохо там жила…
– Я помню. И обязательно вернусь, но я еще не готова… У вас там так страшно! – рыдала у меня на груди Верка.
Мы поцеловались, и я села в машину.
– У нас можно жить, просто я попадаю в какие-то ужасные ситуации! Слышишь, возвращайся! – крикнула я.
– Но я еще не готова! Как только я буду готова, обязательно вернусь!
Пока мы ехали до моего дома, Галина поведала мне о том, что рассказал ей раненый Саша.
