Я лежала уткнувшись лицом в пол и тяжело дышала. Мне было себя неимоверно жаль… От жуткого отчаяния и невыносимой тревоги хотелось кричать. Но я не могла, потому что во рту у меня был кляп.
Мне так и не удалось заполучить этого богатого мужчину, хотя казалось, я была в двух шагах от намеченной цели. Моя роль безгранично преданной женщины, которая совершенно равнодушна к деньгам, не удалась… Я думала о Зое, о Тамаре, о Якове. О том, почему некоторым мужчинам всегда нужно больше одной женщины и почему любящий свою жену муж, никогда бы не бросивший семью, спит с другой женщиной и старается не разрушать ее надежд… Почему Зоя сносила все унижения? Безоглядно его любила? Получается, что любовь слепа… Бог мой, а ведь любовь действительно слепа! У нее просто- напросто отсутствует зрение. Считала ли Зоя свой брак удачным? Я видела ее всего один единственный раз в жизни, она произвела впечатление глубоко несчастной женщины. У меня было слишком много вопросов, но я не находила ответов…
Я знала, что понравилась Якову. Тому самому Якову, который знает толк в женщинах. Я удивила его… Смогла его удивить… В этом я не сомневалась. Он хотел, чтобы я осталась в его доме, потому что я была для него чем-то новым и необычным, настоящим сюрпризом. Я была и навсегда останусь для него загадкой. Загадкой, которую он не смог разгадать. Очень жаль, что нам с Яковом было отпущено так мало времени, что он так и не смог разбудить во мне чувства, растревожить мою душу и сердце… И конечно же жаль, что мы не смогли постигнуть вечную науку любви, не прочитали ее постельную азбуку… Я бы смогла стать для него феноменом, который постоянно открывает в любви что-то новое, все ее многочисленные грани. Одним словом, у нас все могло быть, но у нас ничего не получилось. Где-то там, вдалеке, остался роскошный дом, принадлежащий Якову. Только с первого взгляда он кажется раем, только с первого взгляда… Мои мысли становились сбивчивыми. Я лежала и чувствовала, как на меня давят чужие ноги. Сильные, накаченные, тяжелые. Будто символ того, что на меня всю жизнь давят мужчины. Давят меня своими ногами. Просто ставят на меня свои ноги и при желании могут их об меня вытереть.
Тамара не пойдет на мокрое дело и вряд ли прикажет меня убить, – вдруг подумала я. Вывезет куда- нибудь в лес, велит своим ребятам хорошенько меня побить, наговорит кучу угроз и с пожеланиями никогда больше не встретиться навсегда уйдет из моей жизни. Тем не менее, мне было страшно. Я сжала голову руками и старалась справиться с нарастающей тревогой. Нет, Тамара никогда не пойдет на мокрое дело, не позволит меня убить. Она хочет меня испугать. Ей необходимо было убрать меня из дома, и она сделала это. Я попыталась поменять позу, дернуться и скинуть чужие ноги, но это оказалось невозможным.
– Ну что, мальчики, приехали, – послышался усталый голос Тамары.
Тамара вышла из машины и громко хлопнула дверью. «Мальчики» выволокли меня и швырнули на землю. Я огляделась и пришла в ужас. Мы были на городской свалке, огромной и вонючей, смрад был невыносимый. Мужчины подняли меня, Тамара встала напротив, поправила прическу и достала зеркальцу, чтобы припудрить свой носик.
– Ребята, вытащите ей кляп. Здесь она может орать сколько ей вздумается. Все равно никто не услышит.
Сунув косметичку в сумочку, она одарила меня надменным взглядом.
– Анжела, девочка моя, а ты, я смотрю, вся дрожишь. Тебе, что, страшно?
– Я не понимаю, зачем вы меня сюда привезли? – стараясь скрыть дрожь в голосе, проблеяла я.
– Я привезла тебя туда, где твое истинное место.
Тамара повела носом и сморщилась.
– Бог мой, воняет-то как! И как только здесь бомжи живут?! Наверное, уже принюхались. Деточка, для тебя, наверное, это родные запахи. Ты же родилась точно в таком же дерьме!
Я затравленно смотрела на Тамару, стараясь предугадать, как она поведет себя дальше.
К нам стали подтягиваться бомжи, еще недавно увлеченные разбором мусорных куч. Они не скрывали своего любопытства. Один, неопределенного возраста и пола, подошел к Тамаре вплотную и прокашлялся.
– Здравствуйте, люди добрые. Вы к нам по делу пожаловали?
– По делу, – пробурчала Тамара. – Катись прочь.
– Не могу. Я тут самый главный, это моя территория. Тут все порядки мои.
– Это свалка, какая тут территория… Проваливай!
– Это для тебя – свалка, а для меня – моя работа, мой дом. Я имею полное право спросить, для каких целей вы привезли сюда девушку. Провинилась, что ли?
Бомж осмотрел меня с ног до головы и игриво подмигнул.
– Так что, провинилась?
– Провинилась.
– Ив чем она провинилась?
– В том, что хотела увести у меня мужика.
– Понятно. Дело житейское. Только к нам в первый раз такую провинившуюся привезли. Все больше тех возят, кто денег должен.
– А что, сюда часто возят? – В голосе Тамары слышалось разочарование. Наверное она думала, что способ мести, который она выбрала, самый изощренный и далеко не распространенный.
– Сюда возят каждый день.
– Так уж и каждый день?
– Ну, почти каждый день. Так вы ее, что… За это дело мочить, что ли, будете? – никак не мог успокоиться бомж.
– Да тебе-то какая разница?! Слышишь, отойди отсюда! Тоже мне, начальник помойки нашелся! – вскипела Тамара.
