– Галь, ничего не надо. Я уезжаю. Вон, билет лежит. Посидим, что ли, в последний раз…
– Посидим, чего не посидеть.
Галина распечатала бутылку шампанского и, налив себе полный фужер, уставилась на второй пустой бокал.
– Тебе можно?
– Можно, если осторожно. Налей немного. Я как ни как домой уезжаю.
Я сделала пару глотков.
– Спасибо тебе, Галина, за все. Спасибо…
– Не надо благодарности, – резко перебила она меня. – Рано меня благодарить. Встань, пожалуйста.
– Зачем?
– Я хочу на тебя посмотреть. Ничего не понимая, я встала.
– Подними халат.
– Зачем?
– Какая тебе разница! Я же не мужик. Ты что, меня стесняешься?
Я пожала плечами и нерешительно задрала полы халата.
– Ерунда какая. Чего мне тебя стесняться?!
– Тогда что стоишь, как не живая?
– Я, по-твоему, прыгать должна?
– Боком повернись.
– Пожалуйста.
– Спасибо. Нет у тебя никакого живота. У тебя его вообще нет. Я думала, что тебя будет переть, как на дрожжах, ты ж худая, да, видно, ошиблась. Обычно у полной женщины не видно, что она беременна, а у худых с нескольких недель все заметно. Ошиблась. У тебя ничего не видно.
– Я могу сесть?
– Конечно, садись.
Положив руки на стол, словно школьница, я опустила глаза и тихо спросила:
– А зачем ты рассматривала мой живот?
– Я думаю, тебе еще рано ехать в деревню. – Галина заметно волновалась, ее волнение было просто невозможно не заметить.
– Почему рано?
– Потому что еще месяц ты можешь пожить у меня.
– Зачем?
– Ну как зачем?! Тебе что, так хочется в свою деревню?
– Совсем не хочется, но я должна ехать. У меня закончились деньги, да я, наверное, уже надоела тебе до чертиков. Я все понимаю. Ты и так поступила со мной благородно. Пригрела меня на целый месяц. Я должна ехать. Там яблоки, деревенское молоко, яйца, творог, да и воздух совсем другой. Это полезно для ребенка. Сейчас мне и отблагодарить тебя нечем. Знаешь, если когда-нибудь захочешь, приезжай ко мне в гости. На речке отдохнешь, молочка парного попьешь, какая никакая, а польза. Где ты еще такую экзотику найдешь, если не у меня в деревне?
– Нет уж, дорогая, лучше ты ко мне. Меня деревенская жизнь никогда не привлекала.
– Почему?
Потому что какой-нибудь механизатор может меня девственности лишить! – Галина рассмеялась, но мне почему-то было не до смеха. Странно. Раньше я всегда костерила свою деревню на чем свет стоит, а теперь решила за нее заступиться.
– Ты что глупости говоришь? Никому твоя девственность на фиг не нужна, тем более, у тебя все равно ее нет.
– Шутка. Короче, твоя поездка в деревню откладывается на месяц. Если тебе выпадает шанс месяц в Москве пожить, не упусти, лови момент.
– И кто мне дает такой шанс?
– Я, конечно, кто же еще…
– А что я буду здесь делать?
– То, что ты делала и прошлый месяц. Спать да смотреть телевизор.
– А тебе-то зачем это надо? Тебе что, скучно?
– Ну как тебе сказать, чтобы не обидеть… Вообще-то мне скучать никогда не приходится… – Галина пристально посмотрела мне в глаза, затем сказала, чеканя каждое слово: – Анжела, я разговаривала с Яковом.
