Его нервозность передавалась мне, и от этого я чувствовала себя еще хуже.
– Игнат, у меня мобильный под рукой. Может, «Скорую» вызовем? Мы же с тобой не врачи. Чем мы можем помочь?
– Кристина, ну о чем ты говоришь?! Какая, к черту, «Скорая»? Ты что, не знаешь, сколько она едет? Да и как мы можем ее вызвать, если мы сами не знаем, где находимся?!
– Почему не знаем? Можно указать трассу и номера моей машины, которая стоит у обочины. Игнат, может быть, уже хватит на сегодня сюрпризов?
Но вместо ответа на мой вопрос Игнат уже успел спуститься к машине и заглянул внутрь ее.
– Ну, что там?
– Это в каком же состоянии нужно было ехать, чтобы так улететь?! Водитель мертв. По всей вероятности, он то ли заснул за рулем, то ли ехал «под кайфом».
– А он один в машине?
– Один.
– А с чего ты взял, что он мертв?
– Я что, не могу определить, мертв человек или жив? Его здесь сильно зажало. Даже если бы он захотел выбраться, то все равно бы не смог.
– Если мы уже не можем ему ничем помочь, тогда давай поскорее уйдем отсюда.
– Кристина, ну что ты мертвых-то боишься? Они уже никакого вреда не причинят. Бояться нужно живых.
Услышав звонок мобильного телефона, я вздрогнула и чуть слышно спросила:
– Игнат, это у тебя?
– Нет.
– А у кого?
– У покойника, – немного смутившись, ответил Игнат.
– У покойника?!
– А что тебя так удивляет? Погибший был владельцем телефона, и это нормально.
– Нормально, конечно, только почему он этим телефоном не мог воспользоваться после того, как перевернулся? Или он погиб мгновенно? А быть может, он все же смог позвонить, и его родные уже сюда едут. Одним словом, нам нужно как можно скорее уносить отсюда ноги.
– Я не знаю, когда именно умер мужчина, но до телефона он бы все равно не мог дотянуться. Я же говорю тебе, что его очень сильно зажало, а телефон валяется на заднем сиденье. Тем более мне кажется, что он умер сразу же, как только машина грохнулась с обрыва.
– Я в фильмах видела, когда машина падает с обрыва, то моментально взрывается. Почему же эта не взорвалась?
– Потому что реальная жизнь и кино – две разные вещи.
В этот момент Игнат, не говоря ни слова, поднял валявшуюся на земле палку и стал изо всех сил бить ею по стеклу.
– Ты что делаешь? – спросила я его с раздражением.
– Окно хочу разбить.
– Зачем?
– Затем, чтобы достать телефон.
– Зачем? – вновь спросила я.
– Затем, чтобы сообщить родным этого человека о том, что с ним произошло несчастье.
– А как ты сделаешь?
– Просто возьму трубку и отвечу тому, кто звонит.
Я села на корточки, обхватила голову руками и с ужасом наблюдала за тем, как Игнат пытается разбить стекло и достать звонивший телефон. Мне казалось, что все, что сейчас со мной происходит, далеко от реальности. Я была уверена, что просто сплю, что обязательно проснусь, сладко зевну, избавившись от кошмаров, и попью горячего чая. Интернет… Странный сайт… Знакомство с альфонсом… Раздетый Борис… Перепуганная толпа… Ванная комната… Виктор с пробитым пулей лбом… Обрыв… Перевернутая машина и эта безжизненная рука…
Когда Игнат все же достал телефон, то он уже не звонил. Аккумулятор был разряжен, а без знания пин-кода включить телефон было невозможно.
– О черт, аккумулятор разрядился!
– Брось его, поехали отсюда. Доедем до ближайшего телефона-автомата, позвоним в милицию и расскажем о том, что мы видели. Со своего мобильного я звонить не хочу, а то затаскают в качестве свидетеля. У нас как обычно бывает: кто что-то плохое нашел, тот и крайний, на того все шишки валятся. Мне вскоре и так в связи с убийством Виктора придется по ментовским кабинетам ходить. Боюсь, двойную нагрузку я просто не выдержу.
Не говоря ни слова, Игнат бросил телефон на заднее сиденье, взял небольшой «дипломат», лежащий там же, и стал рыться в карманах покойника, ища что-то.
