воровка. Ты обыкновенная воровка!
– Я смотрю, ты совсем жить не хочешь и даже не пытаешься за жизнь зацепиться!
Выкрикнув последнюю фразу с особым раздражением, я вышла из комнаты и прямиком направилась в ванную, где Люська склонилась над раковиной и только что закончила чистить зубы.
– Люсь, где мое ружье?! – прокричала я во все горло.
– Зачем оно тебе?
– Ты сначала ответь, где мое ружье, а затем я скажу, зачем оно мне понадобилось.
– Я его спрятала. – Люська вытерла руки о полотенце и посмотрела на меня как-то испуганно. – А что случилось-то?
– Ничего. Просто я окинула взглядом комнату и его не увидела.
– Я его наверх отнесла, в дальнюю комнату и за диван сунула. Я подумала, что именно там ему место. Зачем ружье на виду держать? Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты что, опять стрелять надумала?
– Да нет. Я вот просто думаю, что мне с этим гадом делать?
– С каким гадом?
– С сынком Вадима.
– С Сергеем?
– С ним.
– А что с ним надо делать? Вылечить да отпустить с Богом. Я думаю, что после того, что произошло, ему больше не захочется попасть в твой дом.
– Почему ты так уверена? Он только что сказал мне обратное.
– Да это он так, со злости говорит. Что он еще может сказать, ты же его чуть не убила. Знаешь, мы с ним полночи проговорили, по-моему, он очень даже неплохой человек. Начитанный, умный, интересный. Жизнь его никогда не баловала. Ему все всегда с большим трудом доставалось.
– Этот дом ему ни с большим трудом, ни с маленьким не достанется. Тоже нашла кого жалеть. Петьку своего жалеешь, этого гада жалеешь. Ты Петьке-то хоть звонила?
– Там в деревне телефона нет.
– И надолго он у тебя в деревне-то останется?
– Вряд ли. Как воздухом деревенским надышится, так сразу приедет.
– Значит, он у тебя здоровье поехал поправить?
– Что-то вроде того, – ушла от ответа Люська.
– А с чего у него здоровье-то расшаталось? От дивана, что ли? Оттого, что он с него свою задницу не поднимает? Может, у него пролежни?
– Тань, ну прекрати. Ты меня этим Петькой уже затюкала.
– Хорошо. Если хочешь, мы с тобой эту тему больше никогда обсуждать не будем. Я вот о чем… Ворон сказал, что этого Сергея надо добить. Он мне проходу не даст. Особенно после того, как я его ранила. Он меня или в милицию сдаст или сам прикончит. Я говорю тебе, именно так и будет. Ворон предлагает своих людей прислать…
– Зачем? – моментально побледнела Люська.
– Затем, чтобы они оказали определенное содействие, вернее, помощь. Мне нужно просто открыть дверь. Просто открыть. Зайти в другую комнату, и все.
– Как это все? – Люська вытаращила глаза.
– Так это все. Больше мы никогда об этом товарище ничего не услышим и никогда его не увидим.
– Его что, убьют, что ли?
Люська смотрела на меня таким пристальным, осуждающим взглядом, что я просто не выдержала и отвела глаза в сторону.
– Люська, откуда я знаю?! И почему я должна об этом думать?! Меня это вообще не касается. Это не моего ума дело. Почему я должна вмешиваться? Что он заслужил, то и получит.
Люська прижалась к стене и чуть было не съехала по ней вниз.
– Танька, ты что такое говоришь?! Я смотрю, эта связь с Вороном на тебя плохо действует. Она явно тебе не пошла на пользу. Ты у него жестокости поднабралась. Зачем же я его выхаживала?
– А зачем он мне угрожает и постоянно твердит, что как только он встанет на ноги, то обязательно меня убьет?! Ты же сама знаешь, что он первый начал.
– А зачем ты Ворону вообще про него рассказала?
– Как это зачем? Хотя… вообще-то и сама не знаю зачем?! Рассказала, и все тут…
– Только не говори мне, пожалуйста, что у вас друг от друга секретов нет.
– Я этого не сказала.
Через пару минут Люська пришла в себя, повесила полотенце на батарею и вышла из ванной.
– Таня, я тебе своего пациента в обиду не дам. – Она остановилась в дверном проеме, а в ее голосе появилась еще совсем недавно потерянная уверенность.
– Какого еще пациента?
– Того, которого ты попросила меня выходить.
– Какой же он тебе пациент?
– Самый обыкновенный. У меня таких полно было.
– Но ведь ты же не в больнице, а в моем собственном доме?
– А мне без разницы, где именно я должна больного выхаживать. Так что выкини эти мысли из головы. Я с ним сама поговорю. Он очень порядочный и очень даже душевный мужчина.
Как только Люська пошла в комнату делать своему так называемому пациенту укол, я слегка дернулась, крайне нервозно покачала головой и тихо сказала ей вслед:
– Дура ты, Люська. Порядочных мужиков не бывает. Любой, даже самый, казалось бы, порядочный мужик ведет беспорядочный образ жизни, проще говоря, по бабам бегает. Так же и насчет душевных мужиков. У них не душа, а самые настоящие потемки. Мужики-то сейчас пошли какие-то малодушные… А мужиков с широкой душой по пальцам пересчитать можно, к тому же почти все они женаты и их душами владеют их жены.
– Сама ты дура! – парировала Люська и ушла в комнату к своему так называемому пациенту.
Потеряв последние остатки мужества, я прошла на кухню, заварила себе кофе и тихонько всхлипнула.
– Я просто устала… – сказала я сама себе и обратила внимание на неуверенность в своем голосе. – Я просто устала, потому что я не железная, а самая обыкновенная женщина, с массой собственных слабостей. Сначала Вадим, который за что-то хотел меня убить и погиб сам. Затем Сергей, ворвавшийся в мой дом… Он довел меня до того, что я в него выстрелила, причем целых два раза. Ума не приложу, что мне теперь с ним делать. И почему я должна успокоиться и верить Люське, что Сергей не представляет для меня никакой реальной угрозы, ведь она не от мира сего и в мужчинах попросту не разбирается. Она и своего Петьку, законченного тунеядца, считает настоящим трудоголиком. А теперь еще и Ворон, который сделал мне предложение, больше похожее на угрозу… Я просто устала… Господи, как же я устала… Это борьба за наследство высосала из меня все соки, но у меня уже нет пути назад.
Замолчав, я сделала глоток кофе и подумала о том, что мои дела плохи. Неуверенность в голосе – первый признак того, что все не так хорошо. В душе появился какой-то страх… Скорее всего, это был страх за свое будущее, страх потерпеть поражение. Именно в этот момент мне очень захотелось позвонить Артуру. Просто для того, чтобы послушать его голос, который за долгие годы нашего романа стал по- настоящему близким и родным, спросить, как там его жена и дети, как их здоровье. Бросившись в коридор, я взяла свою сумочку и попыталась достать мобильный телефон. Но мобильника в сумочке не оказалось.
– О черт. Где же я могла его оставить?
Я прокрутила в памяти все события вчерашнего дня и попыталась вспомнить, где и когда меня угораздило потерять мой мобильник. Перед глазами предстало кафе, когда я сидела там после покушения на Ворона и равнодушно рассматривала собравшихся мужчин, которые шумели, что-то друг другу доказывали и старались поддержать слегка ошарашенного, после всего произошедшего, Ворона. Я была потрясена ничуть не меньше Геры и после того, как выпила изрядную дозу коньяка, машинально достала свой телефон. А затем… Затем я нашла в телефоне развлекательные игры и стала поочередно играть то в «Отелло», то в «Блэк Джек». Когда подошел Ворон, я положила телефон на соседний стул и… На этом мои воспоминания
