– Надо же, а ты нормальный?!
– Вполне.
Денис посмотрел на настенные часы и, переведя взгляд на свои брюки, покачал головой.
– Как бомж, ей-богу. Я сегодня кредит в банке беру, только кто мне его даст, гладя на мою страшную, заспанную рожу и мятые штаны.
– Для кредита в банке нужны хорошие рекомендации, а не глаженые штаны, – с вызовом в голосе отчеканила я.
– Не скажи, дорогуша. Сама знаешь, что людей встречают по одежке, а уж потом провожают по уму. Люди будут к тебе относиться в зависимости от того, как ты одет.
– Надо же, а я всегда думала, что люди к тебе относятся в зависимости от того, что есть у тебя в голове. Мне всегда казалось, что мозга дороже одежды.
– И не удивительно, что ты ничего не смыслишь в бизнесе. Ты же занимаешься интимными прическами, и этим все сказано. Существует эффект первого впечатления. Сначала люди смотрят на твою респектабельность, а уж потом на то, что ты можешь им предложить.
– В конце концов, у тебя есть оправдание. У тебя убили охранника. Я посмотрела на стоящего напротив Дениса и улыбнулась какой-то нервной улыбкой. – Хотя ты лучше об этом не говори, а то твои кредиторы тебе тем более ничего не дадут. Подумают, что если вчера убили твоего охранника, то завтра могут убить тебя и потом не с кого будет спрашивать долг.
Денис опять посмотрел на свои мятые брюки и громко присвистнул.
– Если я не ошибаюсь, кто-то обещал меня погладить…
– Кого – тебя или брюки?!
– Брюки.
– Надо же. И кто это был?
– Ты, наверно.
– Я гладить вообще не умею. Как только соберусь себе что-нибудь погладить, так обязательно что- нибудь сожгу.
– Совсем недавно я слышал обратное.
– У тебя была возможность не мять брюки до такой степени. Сам во всем виноват. Мог бы и до трусов раздеться. Что я, мужика, что ли, в трусах не видела, – осторожно сказала я без всякого желания вступать в конфликт.
– И часто ты мужиков в трусах видела? – спросил Денис, не вынимая дымящейся трубки изо рта.
– Часто. Особенно на пляже.
– А в повседневной жизни?
– И в повседневной жизни тоже. Ты что, забыл, где я работаю?
– Такое не забывается. Работа у тебя, прямо скажем, специфическая. Я женщину такой профессии первый раз в жизни вижу. Только ты, наверно, мужиков без трусов чаще видишь, чем в трусах.
– Ты мою работу не трогай. Каждый зарабатывает свой хлеб, как умеет. Ты вон вообще кредиты берешь. Разве нормальные люди, которые дружат со своей головой, сейчас кредиты берут?! Конечно нет. А вдруг ты потом отдать не сможешь? Кредиторы с тебя последние штаны снимут. Нужно учиться использовать те средства, которые имеешь, рассчитывать свои силы. А мою профессию трогать не нужно. Мне кажется, что она вообще ни при чем. Мне даже кажется, что ты просто не мою профессию не уважаешь, а всех женщин. Хотя, может, и не всех, а только меня.
– А за что меня тебя уважать, если с тобой одни проблемы и неприятности? Уважение нужно заслужить. Будь другом, погладь мне штаны. Время уже пять утра. Мне нужно умыться, принять холодный душ, чтобы хоть более-менее по-человечески выглядеть.
Не дождавшись ответа, Денис моментально снял штаны и, оставшись в широких семейных трусах, кинул брюки на диван.
– Ну, что ты уставилась?! Я же тебе помог перетащить труп в лифт, остался у тебя ночевать… Ты за это за все хоть можешь мне штаны погладить?!
– Не кричи. Поглажу, – пробубнила я себе под нос и стала оценивающе рассматривать фигуру Дениса…
Он снял рубашку, повесил ее на спинку стула и показался мне во всей своей красе.
– Ну, что ты так смотришь? Понравился?
– Да ничего сложен. Животик такой аппетитный.
– Какой еще животик?!
– Обыкновенный. Надо больше качаться на тренажерах.
– Я и так качаюсь.
– Значит, ешь больше, чем качаешься. По твоей комплекции видно, что ты покушать любишь.
– А кто покушать не любит?! – засмеялся Денис и поправил семейные трусы.
Взяв брюки, я встала с дивана и попыталась рассмотреть за трусами хозяйство Дениса.
– Бесстыжая, ты что уставилась?
