– Дочка, тебе плохо? – спросила она испуганно.
– А что такое?
– Ты такая бледная. Да и дрожишь вся. Наверно, поругалась со своим парнем?
– Поругалась.
– Но разве можно из-за этого переживать? Такая молодая и все берешь в голову. Ишь, выдумала, из-за мужиков расстраиваться! Не стоят они этого. Я вот тоже со своим дедом поругалась и прекрасно себя чувствую. Мужика нужно держать в кулаке, иначе он тебя в оборот возьмет, и тогда беда. Ему уступать ни в чем нельзя. Раз уступишь, считай, он всю свою жизнь на тебе ездить будет. Как мой дед. Он и к бутылке прикладывается, и поколотить меня может. Жалко, что я только под старость лет взбунтовалась. Если бы хоть немного раньше, у меня бы вся жизнь по-другому пошла…
– А еще у каждой женщины должна быть своя территория. Вернее, своя граница, в которой заключается внутренний мир, – произнесла я безжизненным голосом. – Нельзя пускать в этот мир мужчину. Нельзя, потому что он только твой и ничей больше.
– Это верно. Так что, доченька вытри слезы и возьми себя в руки. Пройдет немного времени, и ты будешь над этим смеяться.
– Хочется в это верить…
– А рука почему в гипсе?
– Упала. Скоро снимут.
А затем я провалилась в какую-то бездну и уже плохо соображала, что же происходило на самом деле.
– Помогите! Человеку плохо! – громко заголосила дружелюбная старушка, призывая на помощь общественность.
А затем кто-то схватил меня под мышки и стал расстегивать пуговицы на моей блузке. Но я почти ничего не видела и не воспринимала. Мне было совершенно безразлично, что происходило вокруг меня. Кто-то ко мне прикасался, уговаривал очнуться, успокаивал, что все будет хорошо. Кто-то хотел мне помочь, и эта помощь показалась мне такой забавной и такой бесполезной…
А затем я услышала голос. Он был такой родной и такой знакомый… Словно я слышала его где-то раньше, и не один раз, только… Только я никак не могла понять, кому он принадлежит… В том, что этот голос мне очень сильно знаком, я не сомневалась ни секунды. А если я еще могла сомневаться, значит, я была жива.
Я открыла глаза от резкого запаха нашатыря и попыталась разглядеть собравшихся рядом со мной людей.
Меня обнимали знакомые руки. Они же прижимали меня к знакомой груди.
– Аня, ты как?
Приподняв голову, я разглядела сидящего рядом со мной Дениса и постаралась изобразить на лице что-то наподобие улыбки.
– Денис?!
– Ну да…
– Откуда ты взялся?
Денис не ответил на мой вопрос. Оглядев собравшихся рядом с нами людей, он вежливо извинился, поблагодарил за найденный вовремя нашатырь и дождался, когда все разошлись.
– Откуда ты взялся? – повторила я свой вопрос и посильнее прижалась к его могучей груди.
– От верблюда. Ты какого черта убежала? Представь, что бы сейчас было, если бы меня рядом не было.
– Представляю. Я бы просто умерла…
– Ладно тебе… Ты как себя чувствуешь-то?
– Лучше. Ты не знаешь, что это было?
– Ты еще не окрепла, поэтому очередной нервный срыв не пошел тебе на пользу.
– Нервный срыв еще никому не шел на пользу…
– Ты так сорвалась, что я даже не успел за тобой угнаться. Пришлось заставить Илью жать на газ, чтобы домчаться до вокзала. Это было непросто. Ты же сама прекрасно знаешь, что с московскими пробками на метро доехать быстрее, чем на машине.
– Знаю, а где сейчас твой Илья?
– Должен встретить нас на конечной станции электрички.
– Ты такой предусмотрительный.
– Какой есть. Послушай, до чего же ты противная. Может быть, ты мне все же расскажешь, что случилось с твоей подругой?
– Не расскажу.
– Но ведь я смогу реально тебе помочь.
– А какая от тебя может быть помощь?
– Ты считаешь, что никакой? В конце концов, было время, когда я помогал нести тебе труп.
