– Уверен.
– Откуда такая уверенность?
– Пахан – мой дядька.
– Твой дядька?!
– Да.
Я фыркнула.
– Ну и дядька у тебя… Лучше умереть, чем иметь такого родственника.
– Родственников не выбирают.
– Понятно. Родственников двигают по служебной лестнице. Вот поэтому-то ты и общак держал.
– Я никогда не пользовался родственными связями. Меня двигали не за родство, а за мои конкретные дела, – сильно разозлился Макс и ударил кулаком по столу так, что люди, сидящие за соседними столиками, обернулись.
– Не стучи, не дома.
– А ты не говори глупости.
– Я просто сказала, что родство в нашей жизни имеет довольно большое значение. Родство равносильно волосатой лапе, без него в наше время никуда.
– Слушай, и до чего же ты баба противная! Как только с тобой муж жить будет?! Ему надо за вредность платить.
– Во-первых, я не баба и никогда ею не была. Я всегда была леди. Всегда, даже тогда, когда была бедной. А во-вторых, это мне нужно платить за вредность, потому что я свяжу свою жизнь с таким непонятным эгоистичным существом, как мужчина.
– Ладно, забыли. Послушай, а на тебя в доме не было никаких покушений?
– Как понять?
– Ну, после той ночи, когда ты выстрелила в пахана, на тебя никто не покушался?
Я вздрогнула и затаила дыхание.
– А… откуда ты знаешь?
– Я еще пока ничего не знаю. Я просто спрашиваю. Так было или не было?
– Это было больше похоже на изнасилование. В ту ночь я пошла на кухню попить воды и даже не успела включить свет, как на меня напал насильник. Я чудом вырвалась. Он еще крикнул мне вслед, что я покойница и он обязательно меня найдет.
– А ты когда-нибудь видела его раньше?
– Нет, – отрицательно замотала я головой. – Я и тогда не видела его лица.
– А может быть, ты раньше слышала его голос?
– Нет.
– Ну а ты сама как думаешь, этот человек мог принадлежать к обитателям этого дома?
– Мне кажется, что обитателей дома я видела всех. Он не из их числа.
– Ты уверена?
– Да.
– Понимаешь, дело в том, что посторонних, случайных людей в этом доме не бывает.
Я испугалась. Страх буквально сковал меня.
– Макс, а кто это мог быть?
– Пока не могу сказать. Ты же не видела его лица.
– Но я знаю, что я никогда не видела его раньше. Я же слышала его голос.
– Голос – это ерунда, вот если бы ты видела его лицо…
– От него пахло табаком, – неожиданно вспомнила я.
– Каким табаком?
– Таким ужасным, дешевым. От него даже не пахло, а воняло. Табак какой-то наркотический. Про таких говорят – не мужчина, а папироса.
– Он так сильно вонял табаком?
– Очень. – Мой голос задрожал, стал каким-то надрывным. – Кстати, таким табаком вонял пахан, когда я отдавала ему зажигалку.
– Ты уверена? – Глаза Макса сузились, стали как щелочки.
– Уверена.
– Ты точно не ошибаешься?
