– Ты сиди, я скоро буду, – сказала я Натке.
– Ты куда?
– Хочу поставить точку на неудавшихся отношениях.
– Ты же совершенно пьяна!
– Ничего, так даже легче, а то, может, трезвой у меня бы не хватило духу.
Я только хотела выйти из машины, как рядом с нашей тачкой появился лысый. Мы обе вздрогнули и посмотрели на него, как на привидение.
– Уйди, нечистая, – махнула я на него рукой.
Лысый расширил глаза и тяжело задышал.
– Уйди, нечистая, кому говорят!
– Сгинь! – поддержала меня пьяная Натка.
Лысый открыл дверь и сел на заднее сиденье. Обняв нас сзади, он улыбнулся, показав при этом гнилые зубы, и прошипел:
– Сейчас так сгину, что на всю жизнь запомните, сучки!
– Натка, это не мираж, он настоящий, – сказала я гробовым голосом.
– Конечно, реальный, а какой же еще! Вы, девочки, где должны быть? Я вас уже обыскался. Ты, Ирина, насколько я помню, должна быть с Маратом и получать нужную информацию. Что это он один стоит, без тебя? Ведь твое дело – быть рядом. Он вообще в последнее время без тебя ездит, как это называется?
– Я же тебе сказала, что мы поссорились…
– А тебе было сказано: помириться.
– Не получается…
– Я тебе сейчас башку разобью, чтобы получилось. А ты, Наталья, должна вкалывать в кабаре и обслуживать клиентов после работы, а еще ждать своего дипломата. Только почему ты тут спиваешься, непонятно. Вы что, телки, совсем оборзели, не понимаете, куда попали? Может, вы думаете, что с вами тут в детские игры играют? Я как чувствовал, что вы тут появитесь. Решил немного подежурить, и не ошибся. Машину где-то раздобыли. По Токио гоняете как у себя дома. Вид у вас, правда, не совсем товарный. Кто это вас так отделал? Или в бордель какой-нибудь попали?!
– «Кто отделал, кто отделал…» Тебя это не касается, – процедила я сквозь зубы. – А ну, пошел вон из машины!
– Что ты сказала, сучка?!
– Что слышал! Так, без приглашения, в машину не садятся. Не твоя тачка, вот и выметайся отсюда. Мы больше к тебе и твоим друзьям отношения не имеем. Можешь оставить наши паспорта себе на память.
– Да вы что, телки, совсем сдурели! Вы теперь на нас пожизненно работать будете. Мы вас купили. Вы наша собственность! Забыли, что ли, кто вас сюда привез?!
– А вот это ты видел! – я развернулась и показала лысому огромную фигу.
Лысый покраснел, тяжело задышал и заехал мне в ухо. Я сморщилась от боли. Этот придурок попал как раз по тому месту, где были наложены швы. Затем он ткнул в мой затылок пистолетом и сурово произнес:
– А ну-ка, заводи мотор и поехали!
– Куда?
– Как куда? К Григоричу.
– Зачем?
– Поехали, там разберемся.
– Может, не стоит никуда ехать, – взмолилась я.
– Давай заводи машину, или я прострелю твою башку!
Лысый положил палец на спусковой крючок. Сердце мое учащенно забилось, захотелось позвать на помощь Марата. Он стоял всего в нескольких метрах, такой далекий и такой родной. Выглядел он, как всегда, превосходно – в дорогом костюме, белой рубашке с шелковым галстуком и до блеска начищенных ботинках. Ну что ему стоит повернуть голову и посмотреть в нашу сторону? Крикнуть ему я не могла, так как прекрасно понимала, что если закричу, то получу пулю в затылок, и причем без всяких предупреждений. Пришлось завести мотор. Машина взревела и плавно заработала.
– Поехали! Не хрен тянуть! – злился лысый.
Я стала слушать, как работает двигатель, и удивленно пожимать плечами.
– Что случилось?
– Машина аварийная. Сюда еле доехали. Можно открыть капот и покопаться в моторе?
– Ты что, совсем оборзела?! Я сейчас разнесу все твои мозги! Поехали, кому говорят!
– У меня не получается, садись за руль ты.
– Что у тебя не получается?! Я же слышу: двигатель работает нормально! А ну не дури, а то застрелю!
