– Я же потому и сказал, что мы должны надеть перчатки – чтобы не наследить. Тем более твои пальчики «прокатаны».
– Что значит прокатаны?
– А то, что когда тебя задержали, взяли твои отпечатки пальцев, и они сейчас имеются в компьютере.
– Значит, мы нигде не наследили и все хорошо?
– За это можешь не переживать.
Выпив по бокалу шампанского, мы высыпали деньги из пакета прямо на пол и занялись бухгалтерией. Сергей принес калькулятор, а я бережно откладывала доллары в одну сторону, а рубли в другую. После продолжительных подсчетов мы перевели рубли в валюту и получили сумму в двести пятнадцать тысяч долларов. Положив деньги прямо перед собой, я прижала ладонь к губам, нервно закашлялась и уставилась на лежащие передо мной деньги пустым, ничего не выражающим взглядом.
– Алиска, ты чего?
– Мало.
– Что мало-то?
– Денег мало. Только малая часть того, что я должна отдать Петру Петровичу. Эти деньги меня не спасут.
– Ты знаешь, а я на большее и не рассчитывал.
– Почему?
– Мы и так сорвали очень хороший куш. Я думал, что будет намного меньше. Видимо, деньги привезли под заказ, а завтра должны были забрать. Это довольно приличная сумма для такого отделения. А ты на что рассчитывала?
– Я рассчитывала на два миллиона долларов, – не моргнув глазом, ответила я.
– Но это невозможно! Тогда нужно было бы грабить какой-нибудь самый большой центральный банк, где охранник сидит на охраннике и охранником погоняет. Мы бы точно прокололись и сели за решетку. Вот и все.
Сергей допил свой бокал шампанского, затем пристально на меня посмотрел и спросил задумчиво:
– Алиска, а если завтра на твоем горизонте еще кто-нибудь появится?
– Ты о чем?
– Ну допустим, завтра в твоей жизни появится какой-нибудь Иван Иванович и скажет, что ты должна ему четыре миллиона долларов. И что тогда? Ты будешь ему их отдавать?
– Какой еще Иван Иванович?
– Ну, хорошо, пусть Семен Семеныч.
– Сергей, ты про что вообще говоришь?
– Да про то! Вот возьмет завтра да и придет к тебе совершенно незнакомый Семен Семеныч. И заявит, что ты была любовницей его компаньона. А поскольку компаньона убили, то ты, как самый близкий ему человек, должна знать, где лежат спрятанные им четыре миллиона долларов. И потребует от тебя Семен Семеныч принести эти четыре миллиона ему…
– Что ты несешь?
– Ты хоть понимаешь, о чем я?
– Приблизительно.
– Идем дальше. Этот Семен Семеныч начинает тебя пугать и конкретно угрожать твоей жизни, требуя четыре «лимона» баксов. Вот я и хочу у тебя узнать, будешь ты отдавать ему эти четыре «лимона» или нет?
– А почему я должна их ему отдавать?
– Тогда почему ты должна отдавать два миллиона Петру Петровичу? Сама посуди. Если все будут требовать с тебя деньги, которых ты не брала, то хорошего будет мало. Мы что, каждый день будем, что ли, банки грабить? То, что мы не попались сегодня, – всего лишь дело случая. Еще одна попытка, и мы оба загремим за решетку.
– И что ты предлагаешь? Сесть мне за решетку сразу? Или наложить на себя руки, чтобы этот гадкий Петр Петрович отвязался от моей семьи?
– Я хочу встретиться с этим Петром Петровичем и серьезно с ним поговорить. Если он хочет хоть что-то получить, то пусть возьмет вот эти деньги и забудет, как тебя зовут. Я отдам ему деньги только при одном условии.
– При каком?
– Он должен написать мне расписку.
– О чем?
– О том, что твоя жизнь вне опасности, и о том, что к убийству Ветра ты не имеешь даже малейшего отношения.
Глава 24
Побросав деньги обратно в пакет, я некоторое время не могла отвести от него глаз, потому что в голове моей завертелись совершенно неожиданные мысли. Затем я подняла глаза и посмотрела на Сергея.
