– Ладно, не злись. Давай свою пятерню… – Я быстро подошла к брату и протянула ему руку.
– Зачем?
– Затем, что будем мириться.
– А мы с тобой ссорились?
– Тем не менее мириться будем.
Брат засмеялся и протянул мне свою руку. Я старательно, по-мужицки начала ее жать и смотреть на него извиняюще.
– Ну сестренка, ты у меня просто настоящий Саня. Настоящий мужик!
– Прекрати, какой я тебе мужик. Я всего лишь слабая женщина.
– Еще скажи, что ты беззащитная, – громко рассмеялся брат.
– Не такая уж я беззащитная. За меня есть кому постоять.
– Это точно. Обижать тебя никому бы не посоветовал.
– Пойдем посидим в стеклянной беседке, а то у меня вся шуба мокрая, – предложила я Женьке.
– А может, лучше вернемся в дом, а то простынешь еще? – забеспокоился брат. – Ты всю шубу в снегу изваляла. Женщинам на снегу лежать не рекомендуется.
– А я женщина, которая никогда в жизни не жила по рекомендациям.
– Женские дела беречь нужно. У меня до сих пор наша мать перед глазами стоит. Сколько она, бедная, намучилась. Сколько «скорых» мы вызывали, в скольких больницах она лежала… А ведь с чего все началось? На отдыхе посидела у костра на холодной земле. Посидела всего один раз, а страдала всю свою жизнь.
– Будем надеяться, что эта беда меня обойдет.
– Будем надеяться.
Уходить в дом не хотелось, и я предложила:
– Давай еще подышим свежим воздухом, хотя бы десять минут.
– Как скажешь. – Брат достал свою трубку и закурил. – Люблю покурить на свежем воздухе.
– Вот именно, тем более ты весь дом уже прокурил.
Закатив его коляску в застекленную беседку, я стряхнула снег с шубы и с только тут заметила, что она очень мокрая. Как бы и в самом деле не простыть.
Я плохо поняла то, что произошло в следующий момент. Женька посмотрел куда-то в сторону деревьев, и в его глазах мелькнула ярость.
– Ложись, – крикнул он мне и взмахнул рукой.
– Что? – Я не успела сообразить.
– Ложись!
– Зачем? – совсем растерялась я.
– Ложись, я сказал! На пол! Быстро на пол!
Раздался какой-то глухой хлопок. Брат вскрикнул и опустил голову. Затем послышался еще один хлопок и еще…
– Женька, что это?! Женя?! – Но брат молчал. Не долго раздумывая, я выкатила инвалидную коляску из беседки и бегом покатила к дому.
– Женя, что это?! Женя, да что происходит?!
Я не знаю, сколько времени я ее везла, но после очередного глухого хлопка я вскрикнула и с ужасом увидела, что пули изрешетили подол моей норковой шубы и чудом не попали в меня. Просто чудом… Они летели в нескольких миллиметрах от моей ноги.
Закатив инвалидную коляску на веранду дома, я посмотрела на истекающего кровью брата и не смогла сдержать крик:
– Бог мой… – затем стащила с него плед, достала из кармана мобильник и принялась вызывать «скорую». После того как диспетчер «скорой помощи» пообещал мне с минуты на минуту прислать машину, я забежала в дом и начала кричать что было сил:
– Вован, Лось, где вы?! Где вас всех черти носят?!
На мои крики сбежались наши ребята, которых я, по всей вероятности, оторвала от игры в карты:
– Саня, ты что тут кипиш устроила?! Что случилось?! На тебе лица нет.
– А откуда ему взяться?! Моего брата застрелили!
– Что? – Обычно очень расторопные, ребята включились не сразу.
– Женьку застрелили! Бинты! Дайте мне кто-нибудь бинты, он же кровь теряет! – кричала я, как ошпаренная, и носилась по огромному залу. Добежав до аптечки, я схватила пачку бинтов и бросилась на веранду к брату. Схватила Женьку за руку и попыталась нащупать пульс и, услышав, что он хоть и слабо, но все же бьется, заплакала от счастья…
Глава 2
