даже не представляю, как с ними можно бороться. Ты, случайно, вчера с ней в одной постели не был?
– С кем с ней?
– С женушкой со своей.
– А ты ее видела? Да на нее смотреть страшно. О какой постели может идти речь?!
– Илья, ревную я тебя к ней. Как ты вчера сюда поехал, я волком завыла. Всю ночь места себе не находила.
– Дура ты. Я только о тебе и думал. Это все для тебя. Все эти шары. Весь этот вечер. А цветы! Ты когда-нибудь видела столько цветов сразу?!
– Нет.
– И никогда не увидишь. Потому что подобное могу сотворить только я. И я еще не волшебник, я только учусь…
– А как ты все это придумал?
– Да никак. Заказал в одной фирме, и она все организовала. Хотелось тебя порадовать. Надеюсь, мне это удалось?
– Удалось. Ты не представляешь, как я счастлива.
– Я рад, любимая.
Чем больше я слушала их диалог, тем больше меня охватывала страшная паника. Я сразу поняла, что мне нужно бежать отсюда, из этого дома, пока еще есть какое-то время, пока эти двое не расправились со мной и не отдали меня туда, откуда я не смогу выбраться. При мысли о психиатрической лечебнице меня страшно замутило, и все поплыло перед глазами.
– О боже… – прошептала я еле слышно и ощутила, как у меня задрожали колени, а моя душа начала просто разрываться на части.
Перед глазами пронесся образ любящего меня мужа. Его счастливое лицо. Его смех и его незабываемые слова бесконечной любви, которые он так умело шептал мне на ухо, зазвучали будто наяву. А теперь… Мне даже показалось, что перед моими глазами опустился тончайший занавес. Все стало выглядеть крайне неестественно и напоминало какой-то дешевый фильм: муж с любовницей хотят убить порядком надоевшую ему жену или отправить ее в психиатрическую лечебницу. Сюжет банальный, только могла ли я когда- нибудь подумать, что главной героиней этого малоприятного фильма, обманутой женой, буду я сама? От этой мысли я пришла в ужас и отчетливо почувствовала, как вся кожа покрылась ледяным потом.
Вот такая семейная жизнь у меня получилась. Жизнь, которую я сама себе надумала, в которую слепо верила и которой поклонялась. Сегодня она разрушилась вконец, и в который раз я поняла, что все, что было, – сплошной обман. Моя жизнь всегда была соткана из паутинки моих мечтаний. Семейная жизнь из паутинки… Красиво сказано. Человек, которого я очень сильно любила, любит другую женщину, яростно меня ненавидит и строит планы моей смерти.
– Господи, нужно бежать… – прошептала я дрожащим голосом и стала медленно пятиться назад, с ужасом наблюдая за тем, как Варя достала из воды несколько букетов цветов и стала признаваться моему мужу в том, что она никогда в жизни не была так счастлива, как сегодня.
В этот момент Илья обернулся, и мы встретились с ним глазами.
– Светка… – глухо произнес он и прикрикнул на Варю, чтобы она прекратила орать на весь бассейн и замолчала. – Что ты тут делаешь?
– Тебя ищу.
– Зачем?
– Смотрю, машина у дома стоит, а тебя нет, – ушла я от ответа. – Весь дом обошла, вот и решила, что ты в бассейне…
– Как ты себя чувствуешь?
– Я… я… я… плохо для того, кто болеет ангиной, но намного лучше для того, кого хотят сдать в сумасшедший дом.
– Светка, стой на месте, я должен тебе все объяснить.
– Не стоит мне ничего объяснять. В этом нет никакой необходимости.
– Ты все неправильно поняла… Это какая-то ошибка. Недоразумение.
– Недоразумение, – эхом повторила я.
– Мы с Варей просто пошутили.
– Хорошие у вас шутки.
– Я хочу тебе все объяснить.
– Я не хочу ничего слушать. Через несколько минут в дом приедет милиция. И ты, и твоя подруга будете привлечены к ответственности за попытку убийства.
– Светка, какое убийство? Ты бредишь? У тебя жар. Тебе, наверно, что-то приснилось. Светик, это всего лишь сон. Обыкновенный дурной сон, который тебе совсем не нужно запоминать.
Медленно, дрожа от страха, я сделала несколько шагов назад и услышала, как бьется мое сердце, которое, как мне показалось, может вылететь из груди в любую минуту.
– Светка, стой! – крикнул Илья и вылез из бассейна.
– Илья, убей ее! – тут же прокричала Варвара. – Убей ее, все равно она уже все знает!
Бросившись за мной, Илья упал, потому что у него были мокрые и слишком скользкие ноги. Грохнувшись
