– А та, которая с ним прилетела, что за баба?
– Да я ее в глаза не видел. Обыкновенная шлюха. Кто ж еще с Молотком-то полететь может? Обычная шлюха, падкая на деньги. Нынче, сам знаешь, все бабы продажные, за лавэ хоть на Северный полюс полетят.
– А бабу мочить будем?
– Конечно, будем. Фигли нам ее в живых оставлять. Шлюха не шлюха, а язык и глаза у нее есть. В любой момент может нас сдать с потрохами.
– А если в доме еще народу полно?
– Значит, будем мочить всех, кто есть.
– Так это же трупов сколько. Слышишь, там женские голоса? Там, по-моему, баб человек двадцать.
– А нам на кой черт нужны женские голоса?!
– У нас установка уничтожить всех, кто есть в доме.
– Боюсь, что там больно баб много. Слышишь, сколько женских голосов?
– Ну и хер с ними. Нормальные бабы в это время спят или книжки читают, а ненормальные поют и танцуют. Мне лично вообще никого не жалко, а уж баб и подавно.
– Послушай, а чего у тебя голос такой?
– Акклиматизация. Колбасит меня чего-то.
– Еще бы. Люди по нескольку дней акклиматизируются, а мы с тобой всего на сутки прилетели. Что, сильно колбасит?
– Сильно.
– Домой вернешься, отлежишься. Температура может подпрыгнуть – как-никак, а дома снег, мороз. Но ничего, если организм здоровый, все будет хоккей.
Мужчины замолчали, а я прислонилась к деревянной стенке веранды, закрыла глаза и постаралась быстро собраться с мыслями. Я сразу поняла, что Молоток – это Анатолий и что эти двое приехали сюда, чтобы его убить. Тут же я вспомнила, как Анатолий покупал у Махмеда оружие. Выходит, он покупал его не для того, чтобы защититься от ковбоя, а совсем для других целей. Ковбой тут ни при чем, и Анатолий никогда не верил в его существование. Он купил оружие для того, чтобы защитить свою жизнь, потому что он что-то чувствовал и чего-то ждал…
– Послушай, а ты точно знаешь, что Молоток в доме?
– Конечно, ведь мы же сами видели, как он в него заходил. Приехал откуда-то вместе со своей девкой и арабом. Только араб в дом заходить не стал, сразу уехал. Молоток вдвоем с девкой в дом вошел. Послушай, а тебе его девка странной не показалась?
– Показалась, и не просто странной, а психованной.
– Смотри-ка, мы с тобой мыслим в одном направлении.
– Еще бы. Если бы мы с тобой в одном направлении не мыслили, то мы бы вряд ли с тобой сработались.
– Конечно, психованная, в шубе ходит в такую жару.
– Во-во. А шуба у нее грязная, как у бомжихи. И сама она какая-то пришибленная. Идет, как будто ее рота солдат оттрахала, всхлипывает всю дорогу. Я так не понял, то ли она ревет, то ли постанывает. Может, ее Молоток отхерачил. С него станется. Говорят, он свою Киру частенько гонял. Поделом ей, замужняя, а с Молотком якшалась. За это я баб и ненавижу. Продажные они все. Ну Кира хоть красивая была, а эта пришибленная, какая-то потасканная, что ли. Волосы в песке, слипшиеся… Походка – лучше не видеть… Не понимаю, Молоток себе что, получше, что ли, не мог найти?
– Мог. Видать, приспичило ему. Где ж это видано, чтобы бабы в Египте в норковых шубах ходили.
Да хрен с ней, с этой бабой. Мне шлюх никогда жалко не было.
– Михей, давай посчитаем, сколько в доме народу. Сколько гробов-то будет?
– Ну давай, посчитаем. Анатолий, баба его помешанная и те пять шалав, которые сюда на маршрутном такси приехали. Они вроде приехали сюда танцевать, вон наряды свои на вешалках перли. Ты видел?
– Видел.
– Их, наверно, Молоток заказал на ночь. Он повеселиться любит. Шалав жалко немного. Какие-никакие, а все же русские. На заработки девки приехали. Вот и заработали себе на смерть.
– Ну и хрен с ними! На том свете танцевать будут. На этом они уже все, что можно, станцевали. А может, они не только танцевать приехали, но и передком заработать. Сейчас, сам знаешь, баба за деньги и станцует, и потрахаться даст. Только плати, и она тебе все сделает.
– Да разве Молоток всех осилит?
– Ну, не сразу, а может, по очереди.
– По очереди тоже больно много. Одного мужика на всех не хватит.
– Кстати, а может, в доме кто еще из прислуги есть? Может, там баб больше, чем мы посчитали?
– Может, и больше, только это роли уже не играет. Дом разлетится ровно через двенадцать минут. Пошли, вон в те дальние кусты свалим, а то больно близко сидим, вдруг и нам достанется. Посмотрим оттуда, как мы с тобой поработали. Главное, чтобы от Молотка остались рожки да ножки, тогда считай, что день не прошел даром.
– Короче, садимся в дальних кустах, но прямо перед домом, и смотрим, как оно все будет.
– Точно, напротив входа в дом, обзор там классный. Нам будет хорошо видно, кто сможет зайти в дом и кто из него сможет выйти. Я уже все узнал: в доме всего один выход, других входных дверей нет. А через окно здесь вряд ли кто-нибудь выходит. Если после взрыва из дома выскочит кто живой, то сразу стреляем.
– Как же, выскочит… После такого-то взрыва. Дом упадет и сложится, словно карточный.
– Мало ли. Всякое бывает. Это я для страховки говорю. Если кто живой, то я палю без разбора. Кстати, через четыре часа самолет. Улетаем утренним рейсом. Эх, вот бы здорово было прямо в сумке привезти голову Молотка. – Незнакомец рассмеялся злобным смехом, от которого по моему телу пробежали мурашки.
– Точно! Слушай, а может, нам в сумке еще его хер привезти?
– Да ладно, я просто прикалываюсь. Мне чего, и поприкалываться нельзя?
– Сейчас не то время, чтобы прикалываться. Мы на работе.
– А может, у нас работа такая прикольная. Не работа, а просто умора.
– Слышишь, хорош гнать. Лучше достань пушку и нормально настройся. Может, кого мочить придется. Может, кто из дома выскочит. В жизни всякое бывает. Сколько случаев, что после даже самых больших взрывов кто-то живой оставался! Да полно таких случаев, выше крыши. Тоже мне, нашел место шутить.
– Вообще-то мы не совсем все верно делаем.
– Почему?
– Нам сказано Молотка одного убрать, а там танцующих баб полный дом.
– Значит, будем ликвидировать всех, кто есть в доме. Это нормально. Черт знает сколько времени нам придется ждать, пока Молоток один из дома выйдет, тем более я просто уверен, что он пушку себе прикупил и повсюду с пушкой ходит. А у нас билеты. Через четыре часа самолет улетает. Еще до аэропорта доехать надо и регистрацию пройти. У нас время не терпит.
– Это верно, времени у нас в обрез. А когда дом взорвется, сюда сразу же два араба со службы безопасности прибегут, что с ними делать?
– Если в доме все чисто, то мы успеем уйти и ничего с ними делать не придется.
– Как это «все чисто»?
– Если живых нет, то мы успеем уйти и потом пусть сюда кто угодно приезжает, хоть полиция, хоть президент.
– А если кто из живых будет?
– Живых мочим. Другого просто не может быть.
– А арабы из службы безопасности?
– Если они мешать будут, ухайдокаем вместе со всеми.
– Не много ли жмуров получается?
– Нормально. Я тебе за свой базар отвечаю. Тут Молоток в расслабухе, а в Москве его голыми руками не
