– Там рана.
– Может, в больницу заскочим? Здесь на Ленинградке недалеко.
Я закивала головой и скорчилась от боли.
– Вот те раз, – растерянно произнесла Ладка. – И где тебя так угораздило? На ежа что ли на какого морского наступила? Или рыба укусила?
– Да, нет осколки в ногу попали. – Я села прямо на пол и громко застонала. – И зачем я стала сапоги натягивать?! Надо было в босоножках домой идти. Опять кровь пошла. Где больница-то?
– Уж почти приехали. Тут есть пункт, где оказывают первую помощь.
– А что за осколки-то? – спросил Вадим.
– От взрывчатки, – еще больше застонала я.
– От какой взрывчатки? Где ты ее нашла?
Несмотря на адскую боль, я сразу смекнула, что Вадиму не стоит знать лишнего, и тут же соврала:
– Да я случайно на гранату наступила. Вернее, даже не наступила, а просто наткнулась.
Вадим чуть было не въехал в столб, но все же справился с управлением и подъехал к больнице.
– Какую гранату? Ты что несешь? Откуда там гранаты?
– Да так, в пустыне лежала. Я шла мимо, смотрю, валяется. Думаю, дай я ее, как мячик футбольный, попинаю. Ну и пнула сдуру…
– Послушай, что ты несешь? Если бы все так было, как ты говоришь, то тебя бы на куски разорвало. Нам бы тогда встречать было некого.
– Я и сама не понимаю, почему меня тогда не разорвало… Почему я живой осталась.
– Ерунду потому что говоришь. Полную туфту.
Вадим вышел из машины, нежно взял меня на руки и понес в пункт оказания первой медицинской помощи. Ладка закрыла машину и пошла следом за ним.
– Вадим ты меня прямо как в загс несешь, – вымученно улыбнулась я.
– При чем тут загс, я тебя доктору хочу показать, – смутился Вадим.
– Жаль.
– Что тебе жаль?
– Жаль, что только доктору.
– А куда же ты еще хочешь? – заметно разволновался тут же покрасневший Вадим.
Но я уже не ответила на этот вопрос, я отвернулась и вновь застонала от боли.
Когда меня осмотрел врач, он удивленно покачал головой и в полнейшем недоумении спросил:
– Девушка, а вы как себя чувствуете?
– Нормально.
– Что значит нормально? Если бы вы чувствовали себя нормально, то вы бы просто сюда не приехали.
– Нога ноет. И надо мне было эти джинсы снимать.
– И сколько бы вы не снимали свои джинсы?
– Пока бы нога не зажила, – немного смутилась я.
– Так вот, если бы вы еще какое-то время не снимали свои джинсы, то у вас бы началась гангрена и нам бы пришлось вашу ногу ампутировать.
Я посмотрела на доктора глазами, полными слез, и тихонько всхлипнула:
– У меня что, настолько все запущено?
– Просто для меня удивительно, как вы терпели эту боль раньше. У вас в ноге торчат осколки, а один участок оголен прямо до кости.
– Что?
– Такую боль можно терпеть только в шоковом состоянии. Вы на войне, что ли, были?
Больше я ничего не помню. Перед глазами все поплыло, а тошнота не давала возможности даже дышать. Слегка приподняв голову, я тут же ее уронила и окунулась в туман…
…Когда я пришла в себя, то я как-то боязливо посмотрела по сторонам и, облизнув пересохшие губы, хрипло спросила:
– Где я?
– Вообще-то говоря, вас нужно положить в больницу. – Доктор наклонился надо мной и помог мне подняться.
– Я не лягу в больницу.
– Почему?
– У меня аллергия.
– На что? – удивился доктор.
– На больницу. Я как в больницу попадаю, то сразу чувствую себя плохо. Начинаю задыхаться.
– Хорошо. Вы можете лечиться и амбулаторно. Это ваше право, и никто его у вас не отнимает. Я сделал все от меня зависящее.
– А что вы сделали?
– Прочистил вашу рану, запущена она была просто ужасно. Наложил швы. Я выписал вам таблетки, будете их принимать десять дней. Можно поделать уколы. Я все написал. И не забудьте снять вовремя швы. Некоторое время вы были под наркозом, поэтому сейчас ваше самочувствие будет не совсем хорошим. Как только доберетесь до дома, то сразу ложитесь в кровать. И не забудьте показаться местному хирургу. А еще я выписал вам успокоительное. Вам необходимо его попить, и прошу вас от него не отказываться. Кстати, ответьте мне, пожалуйста, на вопрос, где это вас так угораздило? Я внимательно осмотрел ваши осколки. Это была нешуточная взрывная волна. Неужели опять террористы?
Я молча посмотрела на доктора и попыталась изобразить что-то наподобие улыбки.
– Я вас понял. Я задал вопрос, на который не услышу ответ. Будем считать, что я ни о чем вас не спрашивал.
Протянув мне целую кучу рецептов, врач открыл дверь, потер ладони и пригласил в кабинет Вадима и Ладу.
– Можете забирать.
Вадим протянул доктору несколько сложенных вдвое купюр и со словами «спасибо, доктор» бросился ко мне для того, чтобы помочь мне подняться.
– Маш, как ты?
– Жива.
– Я вижу, что не мертва. Как ты себя чувствуешь?
– Представляешь, мне хотели отрезать ногу, но не отрезали. И от этого я чувствую себя потрясающе.
– Так уж и потрясающе. Держись за меня.
Прямо в коридоре я столкнулась с Михеем и его другом, которые сидели на стульях и ждали, когда я выйду из кабинета. Увидев их, я слегка растерялась и невольно вздрогнула.
– А вы что здесь делаете?
– Да я с аэропорта вышел, поскользнулся и руку зашиб, – сказал тот, что предлагал пойти с ним в кино на последний ряд.
– Поскользнулся?!
– Поскользнулся, – кивнул он. – Поскользнулся, упал, закрытый перелом…
– Надо же…
– Хочу, чтобы доктор меня посмотрел.
– Ну, пусть посмотрит. – Мое состояние ухудшалось прямо на глазах, и я почувствовала, как у меня подкосились ноги. Но я не упала, потому что я была в надежных руках. Вадим крепко меня держал и всем своим видом внушал мне, что я не одна, что за меня есть кому заступиться.
– А у тебя что?
– Да нога.
– Тоже поскользнулась?
– Поскользнулась. Вроде бы приличный аэропорт, а такое безобразие творится. Люди падают и все на свете себе ломают. Хоть бы песком посыпали, что ли. Никому нет никакого дела.
