– Да ладно тебе. – Я немного смутилась и махнула рукой в сторону Ладки.
– И не нужно себя недооценивать. Ты неотразимая женщина для любого мужика, у которого есть глаза. Вон один приклеился на целых двенадцать лет, за уши не оттащишь. Так приклеился, что прямо не знаешь, что и делать, словно жвачка какая-то липучая или даже скотч. Приклеился так, что не отдерешь.
Я засмеялась и украдкой взглянула на часы.
– Ладка, ты же на машине приехала?
– На машине, а что?
– Понимаешь, у этой неотразимой женщины, которая сейчас перед тобой сидит, нет даже приличного белья.
– В смысле?
– У меня вещей нет, – развела я руками. – Вообще ни черта. Даже, прости, сменных трусиков. А ко мне сегодня мужик придет. Мне и на улицу даже как-то неудобно выходить в старой дубленке.
– Ну, не могу же я тебе свою норковую шубу отдать, – растерялась Ладка. – Кстати, дубленка, между прочим, вполне даже ничего. Я в ней с удовольствием ходила.
– Дубленка-то неплохая, – успокоила я расстроенную подругу. – Но только я ведь вообще дубленки не ношу, ты же знаешь. У меня дома приличный полушубок на вешалке висит.
– Маша, к чему ты клонишь?
– К тому, что давай заедем ко мне домой. Я хоть переоденусь и вещей приличных возьму.
– Но ведь Вадим сказал, что это опасно.
– Мало ли что сказал Вадим. Мы по-быстрому. Туда и обратно.
Ладку не пришлось долго уговаривать. Не прошло и пяти минут, как мы уже сидели в машине и мчались в направлении моего дома.
– Эх, Машка, где ж такого мужика встретить, чтобы почувствовать к нему настоящее первобытное влечение. Такого, что увидишь – сердце заходится и кровь стынет в жилах! Где ж такого мужика-то найти, Машка?! Ну, где?
– Да Бог его знает где. Пойди разбери, где нормальный мужик водится, – пожала плечами я.
– И я про то же. Ну где ж найти этого принца хренова, который бы осушил мое тело поцелуями, от которого бы мое сердце просто затрещало по швам?!
– А почему оно должно по швам затрещать? – не уловила я Ладкину мысль.
– Да от любви! В нем будет столько любви, что оно не выдержит перегрузки и затрещит.
– На фиг такой мужик нужен, от которого бы сердце трещало.
– А я бы хотела такого встретить. Ты даже не представляешь, как бы я этого хотела. Маш, как ты думаешь, найдется такой?!
– Может, и найдется…
– Если бы такой мужик нашелся, я бы его так любила! Так любила! Одному Богу известно, как надоело обнимать подушку. Я уже все бока ей отмяла. А ты тоже с подушкой спишь?
– Я с мягкой игрушкой, – как-то по-детски улыбнулась я.
Подъехав к дому, я посмотрела на слегка испуганную Ладку и тихо спросила:
– Лада, скажи правду, ты боишься со мной идти?
– Ну как тебе сказать, чтобы не обидеть… – заюлила Лада. – Я как вспомню тех двоих, так просто душа в пятки уходит. Меня до сих пор от страха трясет. Еле очухалась. Может, я лучше в машине посижу? Вдруг если что, так я хоть на помощь смогу позвать. Я хоть милицию или еще кого вызову. А если мы вдвоем с тобой в квартиру пойдем, то можем обе попасть как кур в ощип. Тогда кто нас из этих щей вытаскивать будет? Я думаю, что лучше всего мне будет здесь посидеть.
– Хорошо. Тогда послушай пока радио. Я скоро буду. Я только вещи соберу – и сразу обратно.
Лада кивнула головой и включила «Милицейскую волну». Я постаралась улыбнуться и удивленно спросила:
– А почему ты включила именно «Милицейскую волну»?
– Не знаю. Мне нравится.
– Странно.
– А что странного-то? Я всегда ее слушаю.
– Дурной знак, – произнесла я задумчиво и вышла из машины.
Как только я зашла в подъезд, то набрала в грудь побольше воздуха, постаралась себя успокоить и взяла у соседки ключи. Открыв дверь своей квартиры, я тут же почувствовала, как мне в затылок уперлось холодное дуло пистолета. Я не терялась в догадках – я сразу поняла, что это пистолет, и ощутила не совсем приятное чувство, когда тебе не хватает воздуха, а сердце сжимается и стучит как бешеное.
– Зайди в квартиру и закрой за собой дверь, – приказал мне женский голос, который показался мне очень даже знакомым.
Я сделала шаг в направлении коридора и услышала, как сзади меня громко хлопнула дверь. И этот хлопок дал мне шанс на спасение. Моя дверь не закрылась, потому что она могла закрыться только от ключа, а это означало, что она просто прикрыта и, стало быть, в квартиру может войти кто-то еще. Мне нужно просто потянуть время. Потянуть время для того, чтобы Ладка почувствовала неладное, позвала на помощь и помощь могла беспрепятственно войти в мое жилище.
– Кто вы? – не скрывая предательской дрожи в голосе, спросила я.
– Встань к окну и посмотри на меня.
Я подошла к окну, повернулась и увидела… стоящую напротив меня Катерину. Ту самую Катерину, с которой я распрощалась на месте взрыва, обменялась наилучшими пожеланиями и уехала в аэропорт.
– Катя, какими судьбами? – Я смотрела на наведенный на меня пистолет и не могла понять, то ли это глупая шутка, то ли Катя настроена крайне серьезно. – Катя, а почему пистолет? Что случилось?
– Случилось то, что сейчас ты отправишься на тот свет и никто концов не найдет.
– Катя, милая, но что я тебе сделала плохого? Это что, не шутка?
– Мне сейчас не до шуток. Ты убила мою лучшую подругу, и ты за это поплатишься.
– Какую подругу?
– Ты убила Лену.
– А с чего ты решила, что ее убила именно я?
– А кому она еще могла перейти дорогу?! Только тебе, – прошипела Катерина. – Как только ты улетела в Москву, из воды достали ровно три трупа. Саида, Лены и Киры. Какое-то судно остановилось в том месте, где они лежали. Судно привезло туристов для занятий подводным плаванием. Именно таким образом и обнаружили ровно три трупа. Их нашли по счастливой случайности. По счастливой, потому что сейчас их похоронят по-человечески, а для тебя эта случайность далеко не счастливая, потому что именно из-за нее ты расстанешься с жизнью. Я вылетела следом за тобой, чтобы тебе отомстить. Смерть за смерть. Ты не имела никакого права убивать молодую девушку. Не ты дала ей жизнь, и не ты можешь ее отнять.
Я посмотрела на пистолет в Катиной руке, собрала остатки самообладания и, с трудом сдерживая слезы, произнесла:
– Катя, я не имею к убийству Лены никакого отношения. Ее убил Анатолий.
– Докажи мне это.
Я не стала ничего скрывать и, хотя Вадим советовал мне все отрицать, рассказала Катерине обо всем, что произошло на вилле. В конце концов, я рассказывала ей это под дулом пистолета, у меня не было другого выбора. Когда я закончила свой рассказ, Катя убрала пистолет, села на стул, обхватила голову руками и сказала одно-единственное слово:
– Извини, – и тихонько заплакала.
Я тут же бросилась на кухню, щедро плеснула в стакан виски и предложила ей:
– Выпей. Легче станет.
Катя сделала несколько глотков и медленно заговорила:
– Я еле нашла твой адрес. В справочном бюро. У меня были твои инициалы. Приехала – никого нет. Принялась ждать. Затем, смотрю, машина подъехала, а из нее ты выходишь.
– А пистолет где взяла?
– У брата двоюродного стащила. Он мне раньше хвастался и показывал, где он его прячет.
– Теперь положишь его на место?
