почуял неладное, схватил Толика и бросился тебя искать. На территории нет никого. Толик говорит: давай в лесок. Хорошо, успели. Я чуть с ума не сошел, когда увидел этого гада верхом на тебе с пистолетом в руке. Выхватил у Толика пушку и выстрелил. Попал, однако…
Вадим перевел дух, помолчал немного, а затем спросил:
— Машка, а ты зачем перевязалась? Может, он тебя ранил?
— Ага, и сразу первую помощь оказал, — засмеялась я и принялась разматывать бинты.
Вадим хлопнул меня но рукам и потянул за свободные концы. Поснимав бинты и убедившись в том, что они совершенно чистые, он бросил их на траву.
— Выходит, это обыкновенный маскарад?
— Ну да, — отмахнулась я.
— А зачем он тебе понадобился?
— Долго объяснять.
— Ребята, а что мы будем делать с трупом? — кашлянув, спросил Толик.
«Сейчас предложит инсценировать убийство с целью ограбления», — почему-то подумала я.
— А ведь с ним действительно что-то надо делать, — изменился в лице Вадим. — Не оставлять же его здесь. Рядом автобусная остановка, значит, утром его и обнаружат. Понаедут менты, оцепят пансионат, начнут трясти всех подряд. Зачем нам такие проблемы? Тут, кажись, Москва-река неподалеку протекает? Вот и скинем в нее этого жмурика.
— А что будем делать с машиной? — Толик подошел к красавцу-'крайслеру' и посмотрел на него с нескрываемым восхищением. — Может, оставим ее себе?
— Эту машину знает каждая собака в Москве, — помотала головой я.
— Может, и ее утопим? — предложил Вадим.
— Ты что, в бане перепарился? Как ты машину утопишь? Это не труп. Машину нужно отогнать в Москву в ночной клуб.
— В какой ночной клуб? — удивился Вадим. — Может, этот пельмень сроду в ночные клубы не ходил.
— Такой не ходил, как же, — вздохнула я и посмотрела на часы. — Все, мальчики, надо шевелиться, а то так до самого утра можно проковыряться.
Толик с недовольным видом сел в машину Зака, включил мотор и вырулил на шоссе. Примерно через час он будет в Москве. Что ж, удачи, как говорится. Встреча с ГИБДД ему сейчас совсем ни к чему. Нам в этом отношении куда как проще — река-то рядом.
Вадим, чертыхаясь, затолкал труп Зака в багажник, предварительно устелив днище какими-то тряпками — кровью боялся запачкать. Хотя крови в тщедушном теле и не было почти.
Странно даже — маленький такой, как воробей, а девчонки его до ужаса боялись. И я в том числе… Было за что — и лупил нещадно, и на наркотики мог посадить, как Машу, например, посадил. Да разве ее только? О Заке в нашей среде шепотом разговаривали. Он ведь из воздуха мот возникнуть.., в самый неподходящий момент. Он мог такое заставить делать… Страшный, страшный человек был… Был да сплыл… Одной сволочью на свете стало меньше. И не заплачет никто, порадуются только. Хотя — кто и чему?
Светка и ей подобные на какое-то время потеряют работу — богатеньких клиентов еще поискать надо. Тем более — за бугром, с выездом. Ничего, как-нибудь перетопчутся первое время, а потом найдут себе другого покровителя — надеюсь, таким же, как Зак, садистом он не будет. А в свободный полет в нашем деле уйти почти нереально… Впрочем, мне-то какая печаль? За себя я отомстила, за Машу — тоже. На проституции поставлен жирный крест…
— Машка, а ты с этим мужиком где познакомилась? — спросил Вадим.
— А тебе-то что?
— Не хамила бы ты, а? Лучше бы всю правду рассказала. Я пойму. Я же тебе не чужой. Я ведь тебя чуть было опять не потерял. Представляешь, что бы со мной сделал твой отец?
— «Отец», «отец», — только и слышно. Ты, по-моему, за него больше переживаешь, чем за меня.
Это тот самый мужик, который посадил меня на наркотики и отправил в Грецию.
Вадим крутанул руль так, что машину чуть не вынесло на обочину.
— Машка, ты это серьезно?
— Вполне.
— А как же ты его нашла? Ты же ничего не помнишь…
— Как видишь, вспомнила, у меня был его телефон.
— А почему ты мне ничего не сказала? Почему решила действовать сама? Наврала с три короба: голова болит, голова болит. Зачем ты меня обманывала?
— Какое это имеет значение?
— Большое, Машка. Сама подумай, что было бы, если бы я не подоспел вовремя? Тебя бы уже не было в живых… — Вадим испуганно посмотрел на меня, словно хотел убедиться в том, что я никуда не исчезла.
— А что же ты в сауну проституток заказал? — усмехнулась я.
— Машуль, ну прости. Это все Толик… — Вадим, как улитка, втянул голову в плечи. Казалось, он сейчас расплачется. — Я против был. Толик для себя заказал.
— Толик?! Он что, половой гигант?! Ведь было несколько девушек.
— Машка, я ей-богу, не хотел. Прости.
— Еще скажи, что больше так не будешь.
Вадим покраснел как вареный рак и пропыхтел:
— Я больше никогда не буду, честное слово.
— Эх ты, — рассмеялась я и отвернулась к окну.
Машина свернула с шоссе, спустилась к реке и остановилась. Вадим вытащил тело Зака из багажника и положил на землю. Затем присел на корточки и стал внимательно его рассматривать в мертвенно-белом свете ближних фар.
— Маш, выходит, ты к этому мужику сбежала?
— К этому.
— И что ты в нем нашла? Ни рожи ни кожи.
— Когда тебя посадят на иглу, урод и тот красавцем покажется.
— Вот гад! Жалко даже, что я его с одного выстрела уложил. Нужно было ему придумать что-нибудь такое, чтобы он подольше мучился. Машка, я тебя очень прошу, никогда ничего не предпринимай в одиночку.
В сумочке, заставив нас вздрогнуть, громко зазвонил мобильный. «Мама, конечно», — поняла я.
— Доченька, как твои дела? — Это действительно была она.
— Мамочка, не волнуйся, я скоро приеду. Мне очень нравится в Москве. Мы ходим по театрам, выставкам, галереям. Москва замечательный город.
— Возвращайся побыстрее, доченька. Мы с папой тебя ждем.
Закончив разговор, я тяжело вздохнула и уставилась на мертвого Зака.
— Машка, ну ты и врешь! Где ты так научилась?
— Учись, студент, пока я жива, — невесело пошутила я. — Послушай, а что мы на этого жмурика любуемся? Повесь ему грузило на шею и брось в воду.
— Как скажешь.
Вадим походил нагнувшись вдоль прибрежных кустов темного ивняка в поисках большого камня.
Обнаружив наконец подходящий — замшелый округлый валун, чем-то похожий на бейсбольную биту (мне приходилось видеть такие), — он подтащил тело Зака поближе к воде и, привязав груз веревкой к его ногам, волоком потащил в глубину.
Я наблюдала за его действиями издалека. Картинка показалась мне смутно знакомой. Ночь, покойник, река… Ну конечно же! Дружок Драного, которого я так лихо, с одного выстрела (ни дать ни взять — заправский киллер), уложила в собственной квартире… Едва дождавшись ночи, мы с Максом привезли замотанное в покрывало тело на пустынный берег и бросили в воду. Макс точно так же тащил его за собой. А потом мы с ним… Нет, не буду я ничего вспоминать. Больно же! До сих пор душа болит…
Вадим выскочил из воды, трусцой пробежался к машине, достал полотенце, растерся досуха и сел рядом
