пел, девчонок во дворе тискал, мечтал в юридический поступить, а потом, как на Дашке женился, так его не в ту сторону повело. Изменился до неузнаваемости. Сам себя измучил.
– Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата? В том, что он три года у телевизора просидел? Видишь, кресло как продавилось! Ты хочешь сказать, что я виновата в том, что он зубной щеткой не пользовался и душ не принимал! Что он с меня все соки тянул и руки по поводу и без повода распускал?! – не сдержалась я.
– Ничего я не хочу сказать. Не знаю, почему он так изменился. Был нормальным парнем, а потом покатился куда-то. Больно было смотреть, как он деградирует. Я тебя, Дашка, жалел, да и Верка мне все уши прожужжала: убей ты этого подонка, и все тут. Но я не мог, понимаешь, не мог. Это только кажется, что так просто кого-нибудь убить, но это совсем не так. Убить очень тяжело, а самое главное – страшно. Это только в книжках да еще в боевиках, что по телику крутят, легко получается. Если честно, я бы не смог этого сделать. Любой вопрос можно решить миром. Зачем кровопролитие? Если вы с Максом так плохо жили, нужно было расстаться по-хорошему. Мы бы все попытались его образумить. В конце концов, он человек и должен иметь хоть какие-то понятия!
– Какие, к черту, понятия! – криво усмехнулась я. – У него их никогда не было.
– Может, ты и права, но я как-то не ожидал, что все произойдет так быстро. Почему ты ничего не сказала нам про эту пушку? Даже страшно подумать о том, что было бы, если бы Макс выхватил ее у тебя! Ведь это же чистая случайность, что у тебя все получилось. Верка говорила, что у вас нет друг от друга никаких секретов. Ладно, теперь уже все позади. Теперь нужно делать вид, что ничего не случилось. Ушел Максим, и нет его. Для окружающих вы просто поссорились. Макс хлопнул дверью и ушел.
– Заткнись! – перебила я Кирилла.
– Что ты сказала?
– Что слышал! Верка, пусть этот придурок уйдет из моего дома. Сил нет его слушать.
Верка посмотрела на рассвирепевшего Кирилла и тихо произнесла:
– Кирюш, уйди, видишь, в каком она состоянии. Подожди меня на лавочке у дома. Я скоро спущусь, и мы поедем домой.
– Вот гадина, – процедил сквозь зубы Кирилл. – Я ей помог от трупа избавиться, следы преступления скрыть, а она меня прогоняет. Да ты на меня молиться должна за то, что я тебя в милицию не сдал. Думал, помогу по-родственному, а ты, значит, вот как.
– Закрой дверь с обратной стороны, – отчеканила я.
Кирилл повернулся к Верке:
– Я думаю, нам больше не о чем говорить с этой неблагодарной тварью. Давай поторапливайся, хватит с ней церемониться!
Когда за Кириллом закрылась дверь, я перевела дыхание и смахнула набежавшие слезы.
– Верка, но ты-то хоть мне веришь?
– О чем ты?
– Верка, я правда никого не убивала.
– Ну, не убивала, значит, не убивала...
– Ты же мне всегда верила. Ты же любила повторять, что мы с тобой одной крови. Что изменилось?
– Дарья, успокойся. Тебе нужно прийти в себя. Ложись и хорошенько выспись.
– Ты что, издеваешься?! Разве я могу выспаться в таком состоянии! Мне кажется, что я скоро сойду с ума.
– Не сойдешь! Бери себя в руки. Я поехала домой, а завтра тебе позвоню.
– Завтра утром я уеду в Москву.
– Если хочешь, мы вместе пойдем за билетом. Тебе и в самом деле лучше уехать, чтобы все это забылось, как страшный сон, да и таких мужиков, как твой Глеб, надолго нельзя оставлять одних. Уведут прямо из-под носа, не вернешь потом.
– Он же не конь, чтобы его уводили.
– Мужики хуже коней. Я даже не знаю, с каким животным их можно сравнить. Завтра утром я буду у тебя.
– Только приезжай без Кирилла. Я не хочу его видеть.
– Почему?
– Потому что он убийца. Он убил Макса.
Верка встала и направилась к выходу. У двери она остановилась и произнесла:
– Дарья, давай без глупостей. И запомни, если ты хочешь, чтобы я верила тебе, то не смей клеветать на моего мужа. Я тебе позвоню. Увидимся завтра утром.
Проводив Верку, я упала на диван и в голос зарыдала.
– Господи, за что мне все это, – шептала я, глотая слезы. – Проклятый Макс, ведь по тебе полгорода вздыхало, ну почему ты свалился именно на мою голову! Мог бы осчастливить какую-нибудь дуру. Я бы немного пострадала и забыла. А теперь... Что же теперь делать?..
Мой взгляд упал на газету, валявшуюся на полу. Эту газету Макс читал сегодня утром. Сегодня утром он был еще жив. Рядом с газетой лежал пульт от телевизора. Этим пультом он мог щелкать с утра до вечера. А когда в нашем доме появилось кабельное телевидение, Макс вообще перестал выходить на улицу. Этот боров вставал с дивана лишь для того, чтобы пожрать или посидеть на унитазе.
