– Там… Там… – Девушка не могла справиться с рыданиями и произнести еще хотя бы одно слово.
– Да что там-то? Что там?
– Идите в бассейн. Я не пойду. Я боюсь. Там…
ГЛАВА 5
Мы добежали до бассейна за считаные секунды. И как только в него вошли, тут же остановились как вкопанные.
– О боже… – Я почувствовала, как у меня закружилась голова, и, для того чтобы не свалиться в обморок, прижалась спиной к стене. – О боже! Галка… Галечка… Галчонок…
На бортике бассейна, рядом с опрокинутой бутылкой виски и разбитыми рюмками, лежали два обнаженных тела – Юрия и Гали. То, что они были расстреляны, не вызывало сомнений. Слишком много пулевых ранений и очень много крови.
Стоящая рядом со мной домработница сразу схватилась за сердце, закричала и выбежала из помещения. Александр расстегнул ворот рубашки, побледнел, словно сам был покойником, тяжело задышал и, сжав кулаки, забормотал что-то себе под нос. Я по-прежнему стояла у стены и плохо отдавала себе отчет в том, что случилось. Видимо, я просто находилась в шоке и не могла адекватно мыслить и реально соображать. Я еще не поняла всей картины произошедшего, не ощутила всего ужаса и толком не осознала, что эти двое мертвы и что больше я никогда не услышу их голоса, не увижу их счастливые, улыбающиеся лица. Я ничего не понимала и практически ничего не видела. А только так, какие-то куски, отрывки, воспоминания…
Мне почему-то не хотелось думать о мертвой Галине. Я думала о живой. Мне вдруг показалось, что если я сейчас позвоню ей на мобильный, то она обязательно снимет трубку, обрадуется моему звонку и предложит выпить по чашечке кофе. Я также верила в то, что если сейчас приеду к себе домой и позвоню в Галкину дверь, то она тут же бросится мне открывать, а потом примется угощать меня сливовым вареньем, которое так вкусно варит ее чудесная бабушка. Галина… Господи, сколько нами было пролито вместе слез, сколько было совместных посиделок, душевных излияний друг другу… Сколько мы выкурили сигарет, выпили кофе за многочасовыми разговорами, которые у нас происходили намного чаще, чем обычно бывает между соседками. Сколько было наполеоновских планов, грандиозных проектов и женских фантазий по поводу того, что и на нашу улицу обязательно придет праздник, что настанет день, когда мы обе будем счастливы, спокойны и любимы…
Минуту спустя к моему горлу подкатил ком и из груди вырвались глухие рыдания, которые, по всей вероятности, и вывели из оцепенения Александра. Он тут же опомнился, подошел к телу Юрия и сел рядом с ним на корточки. Зачем-то взяв его за руку, он сразу ее отпустил и сказал каким-то холодным и чужим голосом:
– Их еще ночью убили. Представляешь, мы сегодня с тобой утром кофе пили и думали, что они еще спят, а они уже здесь мертвые лежали.
– А почему ты думаешь, что их ночью убили? – очнулась и я, забыв даже про слезы.
– Потому что – запах, чувствуешь? Бассейн, испарения, жара… Это же не морозильная камера в морге. Я тебе говорю, что они здесь с ночи лежат. Их ночью шлепнули.
– А кто шлепнул-то? – задала я дурацкий вопрос.
– Этого я не знаю.
Ощутив, как сильно кружится у меня голова, я зажала нос двумя пальцами и выбежала на улицу. Сев на ступеньки на входе, я постаралась наладить дыхание. Воздух в помещении бассейна был настолько спертым и тошнотворным, что находиться в нем больше двух минут было просто невозможно. Ко мне подошла домработница, достала из кармана носовой платок и вытерла свои заплаканные глаза.
– Там дышать нечем, – зачем-то сказала я, посмотрела на мертвенно-бледную женщину и от волнения принялась кусать губы.
– Сейчас будет легче. – Рядом со мной оказался Александр, который жадно глотал свежий воздух и старался унять нервную дрожь, бившую его тело. – Я основной рубильник отключил. Теперь ни сауна, ни джакузи, ни подогрев не работают. Должно быть легче, а то там третьим трупом можно упасть. Кстати, милицию вызвали?
– Да, я вызвала, – закивала головой перепуганная женщина и посмотрела на плачущую в беседке дочку. – Дочка больше всех напугалась. Я ей «Скорую» вызвала. Она не в себе. Трясется, как заяц. Бормочет непонятно что. Нужно, чтобы ее врач осмотрел, а то она до сих пор не может выйти из шока. Молоденькая она еще, чтобы видеть подобное. Нервная система у нее и так слабая, а тут еще на такое натолкнуться…
Женщина помолчала, вновь вытерла слезы и заголосила:
– Да что ж это на белом свете делается! Юрий Константинович хороший мужчина был, добрый, душевный… Платил мне хорошие деньги. Если бы не он, то мы бы с дочерью уже давно загнулись. Я его всегда уважала. Жена у него хорошая, дети… Кому он мог помешать? Ведь таких людей сейчас единицы. Он никогда мимо чужого горя не пройдет и из любой беды всегда вытащит… Работал не покладая рук… Друзья его всегда ценили и уважали. Ведь уважаемого же человека убили! Даже слишком уважаемого. Это что ж на свете-то делается! После всего этого мне ж теперь даже на улицу будет страшно выйти…
– Да уж, картинка не для слабонервных, – Александр почесал затылок и закурил сигарету. – Даже не знаю, что и делать…
– Ничего не делать. Будем ждать милицию, – произнесла я с особой болью и горечью в голосе.
– Это понятно. Только вот Вика приедет. Все увидит или услышит от оперативников. Ей-то каково будет…
– Кто такая Вика?
– Жена Юрия.
– Ах, жена…
– Она слишком тонкая и эмоциональная натура. Смерть Юрия для нее будет шоком и настоящей трагедией. Даже страшно представить, как она все это переживет. А самое главное, ведь она всегда верила
