Иглы мглы

Мой дух, мой гений мне закроет веки,
в свой час отправив тело на покой…
В космической шальной библиотеке
моя страница машет вам рукой.

20.03.

* * *

Лет в 17 из сломанной лейки
я слезами наполнил фиал.
94 копейки
я за Надсона томик отдал.
Получал отовсюду уроки,
не страшась изменений в судьбе.
Евтушенковской 'Нежности' строки
я нахально примерил к себе.
Как паук паутину из пуза,
я выматывал строки свои;
что ж, советская рыхлая муза
научила продажной любви.
По газеткам сшибал гонорары.
Как нужны 3–4 рубля!
Рифмовал: комиссары — гусары;
и цвела под ногами земля.
А сегодня стихи издаются
лишь за кровные, лишь для друзей…
Отольются, еще отольются
наши слезки; пальнут из фузей.
Нет, я вовсе не рвач и не нытик,
а немалой частицею врач,
составитель, прозаик и критик,
журналист и, конечно, толмач.
Подытожу, откуда богатство,
на своих и чужих не деля:
Евтушенко и брат его Надсон,
книжки их не дороже рубля.

3.09.

* * *

И в расцвете весеннего дня,
и зимой леденяще-кинжальной
иглы мглы не кололи меня,
лишь хвоинка какая ужалит.
Ждать недолго. Порвется струна.
Полминуты повоют собаки.
Русь-Россия, родная страна,
только ты и спасешься во мраке.
Только ты. Позабыв обо мне,
нарожаешь веселых поэтов,
чтобы мгла растворилась в вине
огнезарно-кровавых рассветов.
Как мы жалки под старость, голы,
нищебродны, смешны и убоги…
Отыскали меня иглы мглы
на последнем житейском пороге.

5.12.

* * *

Плачу. Плачу. Плачу.
С усердьем очевидца.
Врачу и палачу.
Никак не расплатиться.
Ни доллар и ни рубль,
увы, не всемогущи.
Ты забытья хлебни.
Глотни Летейской гущи.

26.12.

* * *

Всё пропил я: силу, здоровье,
любовь и мятущийся ум;
нередко платил я и кровью,
такой удалой толстосум.
Случайно оставил удачу.
Впадая порой в забытьё,
живу я на мелкую сдачу.
Я, видно, достоин её.

26.12.

* * *

Несмотря на женины старанья,
не умею аккуратно пить.
Как в первостатейном ресторане,
во сто крат приходится платить.
Хуже сук, душою трижды суки,