Бравый француз арестовал бы и больше казаков, но тут на его беду в начале августа 1635 г. показались чайки запорожского гетмана Сулимы, который возвращался с богатой добычей из дальнего похода по Черному и Азовскому морям. Подивились казаки на знатную фортецию, неведомо как выросшую у Кодачкина порога, ведь в поход они ушли два года назад и видели тогда лишь пустынные берега. Что говорили казаки, увидев крепость, неизвестно. Доподлинно же известно, что Кодак был взят штурмом, польский гарнизон перебит, бравого француза лично «зарезал» Сулима, после чего велел казакам «раскопать» крепость.
Далее Сулима с казаками пошел вверх по Днепру. Однако полякам удалось добиться раскола в казачьем стане, и гетман с пятью приближенными казаками был обманом захвачен поляками. Его отправили в Варшаву и там четвертовали. В конце 1635 г. Кодак вновь был занят поляками, которые немедленно приступили к восстановлению крепости.
В 1637 г. комиссар польского правительства Адам Кисель и польный гетман Николай Потоцкий произвели чистку реестра. В нем остались лишь те, за кого поручились старосты и подстаросты. Под давлением поляков реестровые казаки выбрали гетмана Василия Томиленко. Между тем в Крым двинулось войско запорожских и нереестровых малороссийских казаков во главе с Карпо Павлюком, турком по происхождению.
По возвращении в Малороссию Павлюк узнал о притеснениях казаков поляками и овладел Черкасском, где хранилась артиллерия реестровых казаков. По приказу Павлюка пушки были вывезены в Сечь, туда же стали собираться все недовольные панами и их приспешником Томиленко.
Реестровые казаки тоже были недовольны Томиленко и в результате созвали раду, где новым гетманом избрали Савву Кононовича, выходца из Московии. Но Савва попытался угодить «и нашим и вашим». В результате его схватили казаки Павлюка и привезли в городок Крылов. Там Савва Кононович и несколько старшин были публично расстреляны.
Теперь и реестровые казаки выбрали атаманом Карпо Павлюка. 11 октября 1637 г. он написал универсал всему казачеству, мещанству и поспольству, призывая всех против «неприятелей народарусского христианского и древней греческой веры», то есть против поляков.
28 октября 1637 г. из польского города Бера против казаков двинулось 15-тысячное королевское войско под началом Николая Потоцкого. 6 декабря в бою под Кумейками казаки потерпели поражение, Павлюк с остатками войска отступил к Черкассам, но 10 декабря был окружен поляками в местечке Боровица. Полякам удалось поджечь деревянные постройки, но казаки защищались с такой отвагой, что польский гетман был вынужден вступить в переговоры. В польский лагерь прибыли Павлюк, Томиленко и еще несколько старшин. Николай Потоцкий и Адам Кисель пообещали всем осажденным свободу, если они прекратят сопротивление. Старшина согласилась на капитуляцию, но едва казаки вышли из местечка, как их окружило коронное войско. Павлюк и несколько старшин были схвачены и в оковах отправлены в Варшаву, где их казнили в торжественной обстановке.
14 декабря 1637 г. казакам объявили условия Потоцкого: отныне реестр сокращался до шести тысяч человек, выборы командного состава отменялись, командовать войском теперь будут только назначенные королем офицеры.
В 1638 г. поляки восстановили Кодакскую крепость. Руководил работами французский инженер Боплан. На сей раз крепость стала намного сильнее. Восстановленный Кодак решил осмотреть сам коронный гетман Конецпольский. «Каков вам кажется Кодак?» — хвастливо спросил гетман у присутствовавших малороссийских старшин. «Магш facta manu distruo»,[106] — ответил гетману Чигиринский сотник. Звали этого сотника Богданом, а прозвище было Хмельницкий (ок. 1595–1657).
Между тем повстанческое движение в Малороссии не утихало ни на один день. Крестьяне и мещане продолжали бежать в Запорожье. Туда же отступали разбитые повстанческие отряды. В Запорожской Сечи собирались силы для новых выступлений. Уже в феврале 1638 г. там под началом атамана Скидана скопилось пять-шесть тысяч человек.
Конецпольский, надеясь подавить восстание в самом начале, направил за пороги реестровое войско, а чтобы оно снова не перешло на сторону повстанцев, провел еще одну «чистку». Ранней весной 1638 г. за пороги был послан отряд жолнеров численностью 500 человек во главе с ротмистром Мелецким. Жолнеры должны были обманом выманить запорожцев из Сечи, пообещав им вписать всех без исключения в реестр. Для этого Мелецкий должен был составить фиктивный реестр, а если казаки не поверят ему, то разгромить Сечь с помощью реестрового отряда.
Мелецкий прибыл в Запорожье, но казаки отвергли все его предложения, а попытки взять Сечь силой закончились полным разгромом жолнеров и реестровых казаков. Самому ротмистру едва удалось спастись.
В начале 1638 г. запорожцы в Сечи избрали нового гетмана. Им стал Яцко Острянин — предводитель восстания на Левобережье в 1637 г. Одновременно на Дон отправились посланцы с просьбой о помощи. В марте, накануне похода, Острянин обратился к малороссийскому народу с универсалом, где говорилось, что идет он «з войском на Украину для выдвигненья [освобождения] вас, народа нашего православного, от ярма порабощения и мучительства тиранского ляховского и для отмщения починенных обид, разорений и мучительских ругательств… всему поспольству рода Русского и Малой России, по обоим сторонам Днепра мешкаючого».
Ранней весной 1638 г. повстанцы начали боевые действия. Они разделились на три отряда. Первый во главе с Остряниным, двигаясь левым берегом Днепра, занял Кременчуг и повернул на Хорол и Омельник. Запорожские чайки под началом Дмитро Гуни поднялись по Днепру и заняли переправы в Кременчуге, Максимовке, Бужине и Чигирин-Диброве. Третий отряд под началом атамана Скидана, шедший правым берегом Днепра, занял Чигирин.
Навстречу отряду Острянина двинулся Станислав Потоцкий с королевским войском. Острянин занял оборону в городке Голтва, на левом берегу одноименной речки, впадающей в Псел, в полукружии, образованном этими двумя реками. Городок, обнесенный частоколом, имел замок, от которого до правого берега, болотистого и лесистого, тянулся длинный узкий мост. Казаки укрепили Голтву, насыпали вал, перегородив таким образом открытую сторону полукружия, а находившийся перед валом курган превратили в редут, где поставили пушки.
В конце апреля войско Потоцкого подошло к Голтве и заняло позиции. Свой лагерь осаждавшие от одной реки до другой обнесли валом. 25 апреля Потоцкий отправил на правый берег реки Псел два полка иностранной пехоты и несколько тысяч реестровых казаков под началом Караимовича с заданием овладеть замком с противоположной стороны — от моста. Острянин разгадал этот план и послал в тыл Караимовичу отряд казаков. Караимович, перейдя реку, попытался по мосту подступить к замку, но был встречен сильным огнем. Потеряв многих убитыми и ранеными (сам Караимович тоже был ранен), он хотел вернуться к переправе, чтобы перейти на левый берег, но повстанцы преградили ему путь, сделав завалы из деревьев, и открыли оттуда уничтожающий огонь. Отряду Караимовича оставалось только бежать в болото, где он и был полностью истреблен казаками.
Потерпев поражение, Станислав Потоцкий 1 мая отвел свое войско к Луб нам — удобному для обороны месту, а оттуда послал к коронному гетману послов с просьбой о помощи. Станислав ожидал также подхода своего брата Николая Потоцкого и Иеремии Вишневецкого. А тем временем казаки Острянина шли следом за Потоцким, торопясь разбить противника до подхода к нему подкреплений.
Повстанцы тоже ждали подхода новых сил, и действительно их войско вскоре увеличилось до 12 тысяч человек. 6 мая 1638 г. между повстанцами и польским шеститысячным войском Станислава Потоцкого началось сражение. Результат битвы был ничейным, причем обе стороны понесли большие потери. Однако ночью отряды Острянина стали отходить на северо-восток, а потом повернули к Миргороду.
Поляки настигли войско Острянина 31 мая под Жовнином близ впадения реки Сулы в Днепр. Казаки были разбиты, а Острянин с частью войска перешел русскую границу. Всего в Белгород с ним прибыло немногим более тысячи казаков.
Другая часть повстанцев во главе с Дмитро Гуней засела в Жовнине и продолжала сопротивление. 29 июля 1638 г. Николай Потоцкий заключил соглашение с повстанцами, часть казаков, не согласных с соглашением, бежала с Гуней в Сечь.
Разгром восстания привел к резкому усилению гнета польских феодалов. Как доносил в Москву белгородский воевода, «их [казаков] крестьянскую веру нарушают и церкви божие разрушаются, и их побивают и жен их и детей, забирая в хоромы, пожигают и пищальное зелье, насыпав им в пазуху, зажигают, и сосцы у жен их резали, и дворы их и всякое строение разоряли и пограбили».
Замечу, что беспредел польские магнаты творили по отношению не только к крестьянам и казакам, но и к дворянам, владевшим землями в Малороссии, причем независимо от их этнического происхождения и вероисповедания. Так, крупный магнат Иеремия Вишневецкий в 1643 г. захватил у городельского старосты А. Харлезского городище Гайворон с окрестными селами, присоединив их к своим огромным заднепровским владениям. В следующем году он отобрал у надворного маршала А. Казановского город Ромны «с волостью», а также в разное время занял над реками Оржицей и Хоролом «наймней 36 миль».
Польский шляхтич, Чигиринский подстароста Даниель Чаплинский, в 1645 г. напал на хутор Субботово, принадлежавший его соседу, Чигиринскому сотнику Богдану Хмельницкому. Чаплинский захватил гумно, где находилось четыреста копен хлеба, и вывез их. Но хуже всего было то, что подстароста умыкнул любовницу сотника. Богдан недавно овдовел и вроде не прочь был жениться еще раз. Скорее всего причиной налета и был спор из-за бабы, а не из- за копен хлеба. К тому же Чаплинский велел высечь плетьми десятилетнего сына Богдана, после чего мальчик расхворался и вскоре умер. Самого Богдана Чаплинский четыре дня держал в цепях, но потом отпустил.
Богдан Хмельницкий с десятью казаками в январе 1646 г. прибыл в Варшаву и лично бил челом королю Владиславу на обидчиков своих.
По сведениям московского лазутчика Кунакова, бывшего в то время в Варшаве, старик Владислав посетовал Хмельницкому на свое бессилие перед беспределом панов. Король одарил казаков сукнами, а Хмельницкому, кроме того, подарил саблю со словами: «Вот тебе королевский знак: есть у вас при боках сабли, так обидчикам и разорителям не поддавайтесь и кривды свои мстите саблями; как время придет, будьте на поганцев и на моих непослушников во всей моей воле».
По возвращении в Субботово Хмельницкий получил приглашение на банкет от гетмана Конецпольского, но хитрый Богдан быстро смекнул, чем для него кончится сей банкет, и не поехал. Тогда Конецпольский послал двадцать всадников взять Богдана силой. Хмельницкий с четырьмя казаками отразил нападение на хутор: пять человек были убиты на месте, а остальные бежали. Не долго думая сотник с сыном Тимофеем и верные ему казаки оседлали коней и поскакали в традиционное убежище казаков — в Сечь.
Польский отряд из 300 поляков и 500 реестровых казаков отправился (видимо, из Кодака) в Сечь ловить Хмельницкого. Согласно казачьему преданию, Богдан отправил двух своих товарищей к реестровым казакам, которые объяснили им, что Хмельницкий — жертва поляков и т. п. Дело кончилось бунтом, реестровые казаки перебили ляхов и подались к запорожцам.
