русских войск. И тут возник вопрос, а как быть с запорожцами? Ведь они два с лишним столетия были щитом Малой, Белой и Великой Руси от крымских разбойников. Соответственно, нужда в них отпадает. А с другой стороны, неизвестно, как поведут себя казаки в случае силового решения крымской проблемы. Не смутят ли их турецкие эмиссары?
Было у царицы и много других аргументов в пользу упразднения Сечи. Во времена царя Алексея Сечь была далеким пограничным форпостом, а сейчас она оказалась чужеродным телом в центре империи.
В 1770 г. императрица Екатерина II повелела построить новую оборонительную линию — Днепровскую. Она шла от Днепра к Азовскому морю по Конским Водам и Берде и пересекала Ногайскую степь приблизительно по старым ее границам с Запорожьем. По Кючук-Кайнарджийскому миру 1774 года земли у Днепровской линии отошли к России вместе с Керчью-Еникале, Кинбурном и побережьем Черного моря между Днепром и Бугом. Приобретенное Азовское побережье вместе с землями запорожских казаков на левой стороне Днепра образовали Азовскую губернию с провинциями Азовской, Бахмутской и Славянской, а запорожские земли на правой стороне Днепра с приобретенным Черноморским побережьем — Новороссийскую губернию с провинциями Елизаветинской и Херсонской.
Екатерина и Потемкин прилагали большие усилия для заселения причерноморских земель русскими и украинскими крестьянами, а также колонистами из различных европейских стран — немцами, сербами, греками и т. п.
Что же представляли собой запорожские земли к 1774 году? Тут стоит обратиться к сухой, в смысле изложения материалам, но очень информативной книге профессора М. К. Любавского «Обзор истории русской колонизации»:
«Земли и угодья, которые запорожцы считали своим достоянием, своими вольностями, делились до 1768 г. на пять, а с 1768 г. на восемь паланок или округов. Самая западная паланка носила название
Из перечисленных восьми паланок четыре северные, прилегавшие к населенным местностям, т. е. Кодацкая, Орельская, Самарская и Протовчинская, имели села, деревни и хутора, в которых постоянно жили казацкие команды, неженатые казаки и посполитые. В остальных обиталищами казаков были камышовые шалаши и землянки, в которых они проводили весну, лето и осень для рыболовства и добывания соли, и так называемые зимовники, в которые они переходили на зиму. Зимовники располагались главным образом по берегам Днепра и впадающих в него речек, а также на островах. Это были своего рода хутора, при которых казаки, по словам князя Мышецкого, содержали рогатый скот, лошадей и овец, имели пасеки, сенокосы, разводили сады и огороды, засевали поля разным хлебом, били в степях и лесах зверей и ловили рыбу. В них было, таким образом, известное постоянное население, которое на зиму увеличивалось казаками, возвращавшимися с промыслов. Постоянно жили в зимовниках либо родные этих казаков, их семьи, либо их компаньоны по промыслам, либо наемные работники. Жилищами были либо хаты, рубленные из леса, либо мазанки; при них были дворы, обнесенные плетнем, с разными хозяйственными пристройками. Таким образом, зимовники в Запорожье являлись первичной формой постоянных поселений и с течением времени превращались в села. Большая часть зимовников превратились в села и деревни уже после уничтожения Сечи, но с некоторыми из них такое превращение произошло еще во времена самостоятельного существования Запорожья».[259]
К концу своего существования Запорожское войско стало уже переходить к постоянно оседлости и мирным занятиям. По официальной ведомости, составленной полковником Текелли во время уничтожения Запорожской Сечи, в ней кроме собственно Сечи имелось 45 деревень и 1601 зимовник. Всех жителей насчитывалось около 60 тыс. душ обоего пола, причем большинство (35 891 человек) было поспольство, то есть женатые поселяне. Большинство казаков жили уже не в Сечи, а в деревнях и зимовниках, где занимались скотоводством, земледелием и другими мирными промыслами, и имели семьи.
Цифры, сообщаемы Теккели, не совсем точны. По другим данным, в одной только Самарской паланке было 1600 зимовников, а в Протовчинской паланке — 1100. Всего же зимовников, по данным князя Мышецкого, было до 4000.
Большинство населения Запорожской Сечи в год ее уничтожения составляли женатые казаки и посполитые, занимавшиеся почти исключительно мирными делами. Правда, среди них были и псари, табунщики, чабаны, которые вели полукочевой образ жизни, спасаясь от непогоды в кошах с очагом или котигах, то есть палатках на двух? или четырехколесных арбах, напоминающих ногайские. Но в общем о населении Запорожья следует сказать, что в последние годы Сечи оно перешло к мирной оседлой жизни.
Любавский писал: «Уничтожение Сечи и предложение казакам превратиться в поселян не было каким-либо переломным в жизни запорожского казачества, а только некоторым ускорением его эволюции, естественного конца его старого уклада.
Переходившие к оседлой жизни казаки в общем чрезвычайно слабо заселяли свои земли и угодья. Количество их по сравнению с территорией их владений было ничтожно. В момент перехода казаков под власть России при Анне Иоанновне их было не более 10 тыс. человек. В 1755 г. в целом „компуте“ со стариками и женщинами в зимовниках было показано 27 тыс. запорожцев. В 1762 г. на верность императрице Екатерине присягало 20 тыс. запорожских казаков. При уничтожении Запорожской Сечи, по официальным данным, там было около 60 тыс. жителей. Даже если считать это число преуменьшенным и доводить его по Скальковскому до 100 тыс. человек, все равно нельзя не признать, что запорожские казаки слабо заселили свои вольности».[260]
В ходе войны 1768–1774 гг. у правительства и военного командования не было претензий к казакам. За участие в турецкой войне кошевой атаман запорожских войск Петр Иванович Калнышевский был награжден императрицей золотой медалью, осыпанной бриллиантами.
Замечу, что еще до войны, в январе 1767 г., малороссийский полковой старшина Павел Савицкий донес в Петербург, что де кошевой атаман вместе с войсковым писарем и войсковым есаулом готовятся в ближайшие месяцы изменить России, коль скоро не решатся в пользу коша пограничные споры. Высшая
